А вы замечали, как порой поздно вечером.
Ночью, когда уже наступила темнота.
Они тихо выползают из самых тёмных уголков вашего дома, светясь мёртвым, белым.
Заползают в дверные щели, пробираются по вентиляционным трубам, растекаются из ван и туалетов.
У них большие бледные матовые глаза без зрачков.
У них сшитые белые холодные губы, словно слова им больше вовсе не нужны.
Они никуда не спешат, им некуда спешить, если они пришли, то вы уже в их власти.
Они шипят и улыбаются, мёртвыми взглядами запотевших окон заглядывают вам в глаза.
Словно зашитые в полиэтиленовые пакеты.
И руки у них холодные, без ногтей, без морщинок, гладкие и чуть влажные, словно протухшая рыба.
Они обволакивают, словно сон. Как амёбы заглатывают медленно и сонно, они знают: ты не будешь сопротивляться.
Ломают крылья, мягко, словно обнимая до хруста рёбер. Успокаивают и складывают в душное, мёртвое.
Они умеют пробирать до костей. Когда снаружи тепло, а сердце заковано в лёд. А сердце промозгло дрожит и нервно шаркается о стенки рёбер, а потом, еле дыша, замирает где-то на дне и судорожно хнычет. И деваться некуда.
Ведь в их объятиях хочется только одного.
В их объятиях можно только одно.
В их объятиях...
Хочется.
Плакать. |
