***
Спиртное кончилось раньше, чем Они себе представляли. Сразу стало грустно и неуютно. Надо было бы достать еще пару амфор – впереди была длинная ночь. Решили вернуться к Архимеду – ну должен же он был еще раз их выручить, тем более скоро он станет у одного из них богом – ожидалось массовое сокращение штатов, и мест свободных было предостаточно.
Обратно шли молча, понурив головы. Общаться не хотелось, в голову лезли трезвые мысли, а это было дурным знаком. Так молча и дошли. Отворили дверь… и офигели.
В полумраке возле трона на корточках сидел Архимед с ножовкой. Свет факела осветил помещение и ошарашенное лицо ученого. Дааа…
После многочисленных пыток было выяснено, что шельма Архимед пытался отпилить золотую ножку и заменить ее на свинцовую. Никому нельзя было верить. Никому. Ведь какие раньше люди были, а сейчас – одно ворье…
А пряхи все сидели и пряли свои нити, сплетая клубки судеб воедино. Смеясь беззубым ртом и время от времени грозя в пространство костлявым кулаком. А в это время сварливая жена Диогена нашивала ему на хитон цветную заплату (эх, жаль тогда не в моде были гульфики, не придумал их тогда ничей пытливый ум) и пилила мужа. «Чтоб тебе, проклятый, сквозь землю провалиться. Паралич тебя хрястни…». – и это малое из всего того, что слышал за день философ.
Жаль ему стало себя. В последнее время он часто себя жалел, даже по ночам иногда плакал. Зато потом крепко спал. Прожил он долго, а нет у него ничего, кроме бочки, фонаря и старухи. Вот бы взять колесницу и укатить куда-нибудь…
Задумано-сделано. Гостили тут неподалеку безумцы. Делили что-то, и он бы смог помочь им и заработать себе кровных. Да и содрать с них можно было больше за свои труды, чем с тех, кто его знает последние годы. «Была - небыла, тряхну сединой», -подумала его больная голова, а тело медленно зашевелилось и подалось вперед…
………………………………………………………………………………………………… |
