Однажды я закрыла глаза, и появился Он. Точнее сказать, когда я открыла глаза, рядом уже был Он. Это произошло так неожиданно и внезапно, что я вскрикнула, очевидно, получилось довольно громко, потому что он тут же одернул меня, сказав:
- И вовсе не обязательно так вопить.
Мне стало как-то обидно и неприятно: разве можно с незнакомым человеком так разговаривать?
- Вовсе не обязательно было меня пугать.
В ответ Он мне улыбнулся, это было, по меньшей мере, странно, поэтому я не нашла ничего более подходящего как улыбнуться ему в ответ. Так все началось.
Он остался, я не возражала. Жить мы стали в моем Уголочке, в свой Он почему-то не позвал, а спрашивать как-то не хотелось.
Он пришел и этого почему-то было достаточно.
Дни порхали, как бабочки, оставляя слабые тени на наших лицах.
И вот однажды, так же неожиданно, как в нашу первую встречу, Он сказал:
- Почему ты не сказала, что я ошибся, что я должен был прийти не к тебе?
На этот раз крик застрял в горле, и я стояла молча. Он не улыбался мне больше.
Он все узнал, - пронеслось у меня в голове. Что мне ему сказать? Признаться, что я знала это с самого начала, что и потом я слышала, как другая искала его, как она открывала и закрывала глаза, но все безрезультатно, потому что Он был со мной, и я не могла уже никому его отдать, даже понимая, что долго это не продлится. Или сказать ему, что его ошибка, может быть, это самое большое счастье в жизни, что ему не нужно идти к ней. Сказать ему, чтоб Он остался со мной?.. Я молча. Я все понимала. Он сделает так, как должен.
Я закрыла глаза и долго их не открывала. Когда я их открыла, его уже не было.
Я хотела плакать, но слез не было. Я снова осталась одна в моем Уголочке.
Она так громко вскрикнула, что резануло в ушах.
- И вовсе не обязательно так вопить, – заметил я.
Она была прекрасна, не такой я себе ее представлял. Не скрою, меня это сильно обрадовало, Она, похоже, тоже обрадовалась мне.
Так все началось.
А потом однажды я все узнал. И стало так грустно, не оттого, что Она, зная, ничего мне не сказала, а оттого, что я никуда больше не хотел идти, но знал, что мне придется.
Я ушел. Но если бы кто-нибудь спросил у меня однажды, где бы я хотел провести свою жизни, ни за что бы не признался и не сказал, что все равно где, главное, чтоб с ней. |
