пять килограмм пустого неба,
неба без звезд,
неба без солнца.
и пять килограмм пустого моря,
моря без рыб,
моря без палуб.
и пять килограмм пустого накала,
накала без снов,
накала без правил.
и пять килограмм пустого боя,
боя без выбора,
боя без тел.
и пять килограмм беспокойного хлеба,
хлеба без судеб,
хлеба тайком.
и пять килограмм пустых городов,
домов без окон,
городов без имен.
а время рассудит.
время вырубит нахуй,
секунды, минуты, года и века.
время рассудит, простит, пожалеет.
время уступит.
время покажет.
время, которого у нас целая вечность,
время, в котором ты побоялась уснуть.
тише, Машенька, не плачь,
будет новый мячик,
пятикилограммовый, звонкий и преданный.
зарядили надрывом…
… и пропасть.
километры вниз головой.
ты в них исчезла,
каплями выжала тело,
и пустой, холодный лимон покатился по серым плитам.
а кого-то, апрель, научил любить,
май научил кого-то мечтать,
январь научил его жить,
а февраль умолял их подождать.
грани.
за гранью тихие грустные глаза,
и вода на поверхности широкими кругами,
радиус – все, что загадано,
диаметр – загибай пальцы:
вышло, не вышло, в будущем настоящее,
или белые стены на дрожащих ладонях,
или квадратно-трогательные слезы
серебряного господа Гребенщикова.
кап.
кап.
на скользком подоконнике первый снег.
его слепили из осколков румяных щек и тревожных рук,
его заказали и далеко спрятали.
кап.
кап.
сегодня пробили часы, и время пришло.
теперь он блестит,
и его хруст будит застывшее утро.
Дон Хуан, сказал бы: это знак!
пусть так.
значит, будут колоть стеклянные розы,
рисовать кольца из стеганных наспех волос,
и признательно кашлять в онемевшие ладони.
а кого-то, апрель, научит любить,
май научит кого-то мечтать,
январь научит его жить,
а февраль, умолять их подождать.
кап.
кап.
зарядили надрывом…
… на метал для гвоздей,
на муку для вождей,
шевелить плавниками и жарить собак… |
