умирая, умирай и крестом не грейся,
покидая, покидай и рекой разлейся,
онемевшая рука и письмо на Прагу,
ты подставила себя и спалила сердце.
тихо тикали часы, наверху минуты,
сладость крови на губах, и снега в экране,
разрывая, разрывай и горохом в стену,
убеждая, убеждай, что, опять, измена…
завидую Егору.
у него небо как кофе!
если бы мне такое,
размешал бы твое лицо,
бросил бы лимон,
добавил бы сахар,
и пил бы его, маленькими глоточками,
разрывал бы твое тело,
перекатывал бы на языке твои пустые слова,
пытался бы им верить,
шевелил бы губами и улыбался.
со стороны бы казалось, что мир пизданулся,
перевернулся и перезагрузился,
и я, в нем, добрый и ласковый,
для тебя, все помню, все знаю, и прощаю.
23.05.06.
разогрел бутерброд,
развернул газету.
в ней твоя фотография, а рядом Егор.
смерть уже продана,
и заново,
заново,
заново,
твоя красота на мой похуизм,
ожесточенно спорить,
пухнуть ядовитым ядом,
и калякать, на белом, безумные нолики
потом крестики, снова нолики, крестики, нолики, крестики, нолики…
… чернила закончились.
пришейте мне голову,
поправьте мои плечи,
снимите паутину,
и проверните меня ключиком… |
