Вот: человек закрывается в одном городе и решает никуда не выходить. Его зовут (боже мой, какая мерзкая у меня сегодня ручка, ведь ручка, которой пишешь – ето ведь важная вещь – она создает определенное настроение, надо ли тебе на неё надавливать и как выглядят все ети гадкие страницы, исписанные
моим почерком, всегда слава богу различным. Но сейчас в принципе ручка не такая уж и плохая). ну вот, о чем это я? Ну так вот етот парень который закрылся в городе, зовут его максим, нет, Сергей. Его зовут Артем. Похуй, как его зовут, он будет здесь совсем
один, поетому похуй, как его зовут. Он закрылся в своей квартире на последнем этаже не из-за того, что ему хуево, не из-за чего, а просто взял, закрылся и никуда не выходит. Ну не знаю, почему, не выходит, и всё тут. Ну
вроде как романтизирует. Он сидит на диване и смотрит в окно, в которое видны крыши и небо, всё время светлое, просто днём оно немного ярче, чем ночью, а так – одна хуйня. Деревья под окном высокие и тоненькие, и всё время ветки пересекают небо по-всякому. Артем (или как его там?) влюблен до смерти, любим и
все дела, так какого хера он сидит? Сидит и улыбается. А потому что он пока ничего не может поделать, просто сходить с ума от счастья. Вот так. У него есть время, с которым ничего нельзя поделать. Такое бывает, вы же знаете… Он
берет: блокнот, ручку, кусочек карандаша, несколько фотографий (детские – одного гениального парня и красные – одной красивой девушки), полторы пачки сигарет, какие-то вафли, календарик на какой-то год, 2 начатые бутылки вина и гуашь, идет. Идет в туалет и закрывается там. Он закуривает и обдумывает своё
положение. Ну и что теперь? Попался я. Попался я всё-таки, несмотря на свой опыт, попался в плен. Хабарь окунается в унитаз и превращается в черный сосок. Вверху стены есть квадратное отверстие. Даже если встать на край унитаза,
невозможно в него заглянуть. Поетому я заглядываю в сам унитаз. Он белый и блестящий, в его горле плавают хабари и вафли (хыхыхы…) Одна женщина научила меня делать из бумаги лотосы. Я леплю из туалетной бумаги какие-то комки, которые тонут в етот белоснежном арктическом заливе. Pimper’s paradise – that all she was now, pimper’s paradise – that’s all she was… Ммм-мммм-
мммммм. Пальцы пачкаются в разных красках – указательный - в красной (из штанов торчат коленки), средний – тоже. Остальные в белой и желтой. Это сочетание текучего золота. Для золота не нужны другие цвета. Для рассвета не нужны другие цвета. Для твоего лица и волос не нужны другие цвета. Мне не нужны другие цвета. Только 2 зеленых терпких облака глаз просят зелень.
Сигареты можно брать только губами, иначе они намокают и не горят. Зажигалка глинисто скользит в ладонях, колени болят, но мне весело! Боже мой как же мне весело! Как я счастлив! Я влюблен. Я мажу пальцами на стену её прекрасные
From the very first time I rest my eyes on you, girl,
My heart says follow t'rough.
But I know, now, that I'm way down on your line,
But the waitin' feel is fine:
So don't treat me like a puppet on a string,
'Cause I know I have to do my thing.
Don't talk to me as if you think I'm dumb;
I wanna know when you're gonna come - soon.
'Cause if summer is here,
I'm still waiting there;
Winter is here,
And I'm still waiting there.
It's been three years since I'm knockin' on your door,
And I still can knock some more:
Ooh girl, ooh girl, is it feasible?
I wanna know now, for I to knock some more.
Ya see, in life I know there's lots of grief,
But your love is my relief:
Tears in my eyes burn - tears in my eyes burn
While I'm waiting - while I'm waiting for my turn,
See!
It's me love that you're running from.
bmarley
волосы. Глаза блестящие тени бархатных бликов. Я целую фотографии, перемазанные в краске, я выкидываю черную и синюю краски в угол, потому что им здесь не место, потому что скоро утро, потому что я схожу с ума, потому
что я очень её люблю и не для чего не может быть никаких объяснений, потому что боюсь, что всё кончится быстрее сигарет, быстрее красно-рыжей краски, потому что не знаю, что мне делать со своими объятьями, с моими губами, перемазанными гуашью, с моей грудью, наполненной стуками, взрывами и горячими лавинами, прибоем и прочей хуйней, что мне делать со своей любовью? Что мне делать с моей улыбкой дурацкого счастья? С этими расстояниями? А? За каким
хером земля такая большая, такая длинная как поцелуй… Она вселяет в меня силы идти дальше и рассказывать всяким деревьям и прочей природной хуйне истории, нелогичные истории. Почему вспышка такая маленькая как расстояние между телами, как ночь, как ето квадратное окошко в высоте. Карандаш поломался а жидкость в ручке излив себя в узоры заканчивается быстрее, чем
настает утро. Так откуда берется моя улыбка? Откуда берутся оползни в груди? Нет ничего, что было бы важнее этого чувства, нет ничего чудесней этих мыслей целующегося по очереди то с сигаретами то с бутылками вина сумасшедшего от любви, красивей утра, скользящего в твоих волосах и в твоей усталой свежей полной наготе, красивей того, что я вижу, закрывая безумные глаза.
сегодня ночью |
