…Я выхожу из подъезда, укутываясь в пальто. Кажется что осенью, наш маленький провинциальный городок вымирает, только тянут в мольбе деревья свои голые ветви-руки - «возьми нас собой, забери нас отсюда», хватают тебя, царапают, а ты бежишь мимо по вымощенной кирпичом дорожке и вдогонку тебе, они толи плачут, толи смеются. И случайный прохожий, такой редкий и такой одинокий, одинокий, как и все в этом городе, он появляется неожиданно, из ниоткуда, вырастает перед тобой словно вырезанный из черной бумаги силуэт; ты шарахаешься от него, поперхнувшись собственным криком, бежишь, ты снова бежишь, прочь, прочь, прочь.
Но что-то заставляет меня вздрогнуть и остановиться: кто-то смеется. Я не верю, разве может человек смеяться в такой час. Я оглядываюсь по сторонам, - на старом заброшенном кладбище могильщик роет кому-то яму и смеется, смеется потому что копает её кому-то другому, наивный, он и не догадывается о всей трагикомичности своей профессии.
И вот я уже не бегу, решив зайти в бар перевести дух, немного выпить и, может быть, с кем ни будь поговорить. В кармане дыра, дырища, но я нахожу завалившийся за подкладку рубь и беру на него, разбавленного водой и спиртом пива. У девушки сидящей рядом похотливые глаза и очень тонкие руки, она покупает мне еще выпивки и я не отказываюсь. Она внимательно смотрит на меня несколько секунд, а уже через пару минут, я, в зассаном переулке за баром, жадно стаскиваю с нее трусики, прижав к стенке. Я усердно ебу её, разглядывая выцарапанные кем-то на кирпичной стене откровения, евангелие от Пети, Васи, Маши, они были здесь, а девочка с невозможным именем Луиза – шлюха, я машинально запоминаю её телефон.
А потом, противный самому себе, я бегу, бегу от нее, от того чудовища, что только что получило в подарок жизнь. Я бегу, и эхо моих собственных шагов создает иллюзию преследования, заставляя бежать меня еще быстрее. Я спотыкаюсь и лечу лицом в грязь.
Некоторое время я лежу, в первый раз в жизни я по настоящему отдыхаю, пока кто-то не решает воспользоваться ситуацией и не обчистить мои карманы, но ничего не найдя этот кто-то со злости мудохает меня до полусмерти, или же до полужизни, какие неравные половинки. Тускло блеснул нож и у меня в боку, внутри, завелся жук, и каждый раз, когда он шевелится мне хочется умереть от боли. Рубашка краснеет там, где поселился жук и я падаю без сознания.
Не останавливайся, никогда не останавливайся, иначе потом тебе придется бежать куда быстрее и ты обязательно споткнешься…
Свет, визг тормозов…
Кто-то кричит, кто-то плачет…
Дети уже отпустили в небо все воздушные шарики…
Вставай…
Я на мгновение прихожу в себя – меня ввозят в большой лифт, вокруг какие-то люди, они кричат друг на друга, человек в белом ожесточенно жмет кнопку последнего этажа. Лифт уже было начинает ехать, но дергается и падает вниз. Каталка, на которой я лежу, на несколько мгновений зависает в воздухе, а после тоже летит вниз, в пустоту…
А в это время где-то на другом конце города могильщик забрасывает мое тело землей… |
