Жизненное пространство нарушено…
тихие звезды в кровь разбивали свои животы…
Есть шарик. Обычно его называют Миром. Он (этот шарик) содержит в себе города, наборы людей с их множеством рас, типов кожи и реакцией на слова, сказанные, услышанные, придуманные когда-то и кем-то. Есть страны, есть ненормативная лексика и запрещенные фильмы. Они для взрослых. Magna. Сделано в Германии. А деткам спать, спать, спать. Вот сейчас думаю, сколько же было возможностей этого «спать, спать, спать» в детских садах. Тогда было. Но тогда я не спал…Потому что, была Юля, была Оля, Оксана, и конечно же та, с самыми вкусными леденцами. Аннушка Свиридова!
Еще существуют времена года. Их четыре. На букву В., на Л., на О., и на З. Вот здесь и зарыта Собака…Меня сожрала эта Зима. С руками, ногами, с рассуждениями и умозаключениями. Что-то очень сильно изменилось, когда я оказался в ее животе. Тяжелым катком проехали, и укатали в ровные длинные коридоры. Приглушенный свет. Из шести лампочек горят две. Хлоп. Прошла минута. Повторно, хлоп. Их больше нет. Теперь из всего многообразия и былого великолепия, остался только цвет. Черный. И времена года…
Пространство. Вселенский потолок с ангелами по углам. Ниже сны. В них сны тех, кто заснул на плече и задрожал ресницами на своем выходе. Вспомни. Еще неделю назад мы хлопали крыльями и держались чуть левее Солнца. Время текло. Медленным джемом, сладким и густым вареньем. Кап, кап, капало наше время. Теперь бетонная стена. Пространство нарушено. Стоп музыке, стоп поцелуям, стоп Инакомыслие, стоп…!
Где, правда, Брат? Бодров задал вопрос. Ответы. Пи-пи-пи. К ответам приветы to Jump, Jump, Jump. Два варианта. Или бежать, через шаг, прыгая на правой ноге, и зная, куда приведет синий клубочек, или, черкать на бумаге круги. Потом их рвать, рисовать снова, рвать, рисовать, рвать, рисовать…И только вечером, выпив горячий чай и затянувшись серым, тягучим дымом можно сделать попытку на «три пи» ответить утвердительно. Бежать. Прыгать. Рисовать. Рвать. Тик-так, часы. Мостовая. Цок-цок, каблучки. Тук-тук, ледяное сердце…
Нелепые попытки слепить синий снег. Катаешь в ладошках холодные капельки неба. Ну! Давай же, давай! Раз, два, три. Олей-оп! Нет. Брейк. Сбой. Прокол. Порознь, поезд и его блестящие рельсы. Только белый и красный. Только хрустящий и до боли в костях красный, красный, красный…
Пластилин. Мир, соткан. Стежками. Навылет. Тысячью, миллионами, квадратными, круглыми, овалами и дрожащими пальцами. Они рвутся. И надежды, лоп!хлоп! Приходится заново. Рождаться и требовать, чтобы непременно, в другой раз, завтра, после 12-00. Слушай, а, если, все по-другому? Пластилин! Чтоб из пластилина! Погуляли чегеварры, дым и осколки лица. Оставили после себя тяжелые ботинки и ушки от осликов, не беда! Пластилин! Все в комок, и по-новому. Соленые брызги океанов, чайки в твоих глазах и зеленый свет на этапах к нашим Розовым Альпам. Все восстановлено, все забыто, не нужно прощать, прощаться и просить мокрыми глазами: простите, sorry, entschuldigen sie...
они купались во сне, и кутались в мамино одеяло… |
