я слушаю Cranberries, накрывшись с головой одеялом:только нога торчит снаружи. она у меня на шухере, вдруг кто чужой приблизится. в действительности, это не одеяло, а спальник, я сплю я на полу у окна. забыла, как выглядит обычная кровать, нормальная жизнь.
но я люблю эту походную, насквозь неопределенную жизнь. люблю быть птахой без гнезда: никто нигде меня не ждет, никуда не стремится мое сердце. мое сердце производит проверку системы, ищет вирусы и безжалостно удаляет их нафих.
а вообще, я вру: меня ждут.
кто-то где-то ждет,
но я не уверена, там ли мой дом.
я свободная птаха, будет ли у меня когда-нибудь гнездо? впрочем, думаю, гнездо это вовсе не место, а мои мысли, люди, просто не безразличные мне, Бог...
почему-то голова болит так, что хочется постучать ею о стену.
тук-тук.
кто там?
это я, почтальон Печкин.
принес вам заметку про вашего мальчика.
вот уже и две ноги снаружи, переплелись и шепчутся о чем-то между собой, а я пишу на сотовый телефон это крео и самой себе посылаю его смсками - расчленяю на кусочки и оправляю в космическую неизвестность - я не уверена, что номер, который набираю, мой.
вдыхаю душный воздух и выныриваю наружу, а ноги прячу в спальнике: смена караула. я слушаю тишину и засыпаю…
а где-то кто-то тоже спит…
провожу рукой по коже: странный у неё вкус ночью, прохладный.
не ищи себя во мне – никогда не найдёшь себя в другом человеке.
и…
не бойся жизни, она вся от Бога. правда, это хорошо?
я такая сонная… ещё чуть-чуть и провалюсь в бездну снов. чуть-чуть…
как это грустно, когда тебя выдумывают и любят свою выдумку, а ты словно третий лишний в этой любви: давайте видеть людей такими, какие они есть. ну пожалуйста! им же больно, когда их не хотят видеть настоящими, реальными. им так больно, они ведь люди. человеки.
впиваюсь пальцами в кожу, хватит мыслей. пора спать… |