Она здесь. Ходит за спиной, тряся лохмотьями. А то стучит острыми каблуками. Не отступится никак, ни на слезы, ни на мольбы никакого внимания.
Вот и сейчас – я пишу, а она – здесь. Прямо за спиной. Я знаю, что настанет момент, и она положит руку на мое плечо. Или на спину. Или на голову. Неважно, результат всегда один. Она бессердечная разноликая дрянь, поселившаяся в моем доме и, что еще хуже, в душе. По квартире она бродит следом за мной, хотя иногда на нее наваливается лень, и она сидит в кресле, ждет, когда я войду и она сможет возложить свою руку (то мягкую, почти нежную, то костлявую, с узловатыми пальцами и колючими прикосновениями) на мое плечо. Почему-то она выбрала именно левое плечо, или левую лопатку, там, где сердце. Ходит вокруг, ходит, молчит (она всегда молчит!!! Ни слова мне ни разу еще не сказала!!!), иногда улыбнется печально, иногда злобно, но всегда – молча. И когда ей становится совсем невтерпеж, она кладет свою руку на мое плечо и не отпускает до тех пор, пока у меня не начинают прыгать перед глазами сиреневые зайчики боли. Пока слезы сами не брызнут из глаз, пока я не упаду на пол, хватая ртом воздух, пропахший ею.
Она лежит со мной рядом, пока я плачу от бессильной злости на нее, на себя, на мой дом, работу, пока эти мерзкие лысые кролики скачут перед глазами, пока сердце мое зажато в ее руке. Она лежит рядом и смотрит. Молчит. Потом медленно садится, склоняется ко мне и нежно обнимает со слезами на бездонных глазах. Она медленно тает в воздухе, и мне остается лишь приходить в себя.
Потом она появляется вновь.
И сейчас она за моей спиной. Я пишу, а она ходит, шурша лохмотьями. Мне кажется, что я уже не боюсь её. Я уже хочу, чтобы она положила мне руку на сердце, сжала его до конца, и чтобы уже никогда больше эти бездонные глаза не смотрели на меня с необъяснимой лаской и жалостью.
Взгляды их встретились. Глаза в глаза. Удивленные стального цвета с бездонными черными ласковыми затягивающими манящими страшными прекрасными.
Последнее цепкое объятие.
Ну наконец-то!......... |
