Я вернулся сюда, я вернулся домой,
Ткнувшись носом разбитым в свой берег родной,
От которого прочь много вёсен назад
Уходил в никуда как красавец-фрегат.
Уходил в никуда я на всех парусах
И не слушал родных берегов голоса,
Что шуршали травой, умоляя: «Вернись…»,
Но я прочь уходил по течению вниз.
По течению вниз… а казалось, что вверх.
Я в пучину нелепых страстей себя вверг,
Покорял океаны, боролся с волной
И на гребне волны любовался собой.
Любовался собой и считал, что не зря
Я стремился туда, где восходит заря,
До небес возносился и падал на дно,
Но к туманному счастью летел всё равно.
Я летел всё равно сквозь туманы и льды
К горизонту, на свет незнакомой звезды,
Но вот льды расступились, растаял туман
И увидел, что всё лишь мираж да обман.
Счастье вмиг обратилось химерой одной,
Свет манящей звезды – страшной чёрной дырой,
А восход превратился в кровавый закат
И на риф напоролся красавец-фрегат.
Ветер рвал паруса, ветер мачты ломал,
И разбился компАс, и сломался штурвал,
В трюмах хлещет вода, через борт бьёт волна
И фрегат превратился в огрызок челна.
Но сквозь грохот штормов и сквозь посвист ветров
Я услышал вдруг шёпот родных берегов,
Что шуршали травой, умоляя: «Держись…»,
И проклюнулась солнцем косматая высь…
Я с попутным теченьем вернулся домой,
Ткнувшись носом разбитым в свой берег родной,
Лёжа днищем в траве и в живой тишине,
Понял: преданный мной, он был преданным мне –
До конца будет предан он мне. |
