Под спешными шагами проламывается снежный наст; на короткое мгновение из-за облаков показывается луна – длинная тень стремится вниз, под пригорок, к чернеющему на краю деревни, у подлеска, двухэтажному домику.
Недолго постояв наверху, Ясь скатывается, не удержавшись на ногах, вниз, по еле приметной скользкой дорожке, пробирается через сугробы к домику, торопится.
Стараясь не шуметь, Ясь отогревает дыханием замерзшее стекло, кулаком протирает оттаявший островок темного окна, вглядывается внутрь.
Комната за окном вдруг озаряется слабым светом – кто-то запалил свечу; Ясь пригибается, спустя некоторое время, вновь украдкой смотрит за стекло.
Просторная комната за окном: белый дощатый пол, белый потолок, бревенчатые стены; большая, с железным каркасом кровать у подоконника, сквозь решетку спинки которой видна вторая, рядом с дверью, такая же, со свернутым кольцом матрасом в голове; над нею, на стене панно из высушенных венком одуванчиков. Между ними, спиной к окну, босиком, прижав ступню одной ноги к щиколотке другой, в белой шелковой мужской рубашке на нагое тело, стоит девушка, коротко остриженная голова ее наклонена вперед, она будто что-то шепчет, сосредоточившись над тем, чего Ясь разглядеть не мог. Впереди нее, на полу, в бронзовом птичьем крыле – потемневшем от времени подсвечнике, горит свеча.
То, чего за спиной девушки не мог разглядеть Ясь, оказывается большим и видимо тяжелым глиняным кувшином; она поднимает его, как может высоко, над головой – переливаются на свету свечи напряженные мышцы на руках; долго стоит так, словно чего-то выжидая.
Ясь, осторожно переступив с ноги на ногу, приникает ближе к окну.
Вдруг вся комната наполняется мягким, чуть голубоватым светом – вновь из-за облаков выходит полная луна…
Медленно струится холодное молоко из кувшина на маковку остриженной головы, тяжелыми каплями падает на плечи, стекает по спине и за ворот рубашки, обволакивает ноги, заполняет щели на полу, гасит случайными брызгами огонь свечи.
Девушка ставит кувшин себе на голову и, стараясь не потревожить его, осторожно стягивает с себя мокрую рубашку, обтирает ею лицо, тело и, не выжимая, складывает ее…
Луна снова прячется в облако. В комнате сразу становится темно. Ясь, чуть не поскользнувшись, пытаясь удержаться на ногах, наотмашь упирает ладонь в стекло и тут же сигает вниз, припадает к земле, замирает. Замирает и не видит, как тревожно оглядывается девушка за окном, как падает и разбивается кувшин – короткий внезапный лучик через прорезь облака на мгновенье озаряет испуганные глаза, тонкую вертикальную морщинку у переносицы, скрещенные, перепутанные в мокрой рубашке руки на груди, бронзовое крыло и мелкие черепки на полу… |
