- Славик, а расскажи мне о Черкесе.
- Во дела! С чего бы такой вопрос, ты ж его и так сама прекрасно знаешь.
- А мне хочется о нем написать и хочется увидеть его твоими глазами, причем с того момента, как он родился.
- Хорошо. Ты помнишь, что когда мы купили Чайку, то поставили ее в частный клуб. Мы тогда поняли. Что покупка Мальвины была очень необдуманной затеей, а уж вторая лошадь прибавила и проблем с деньгами и хлопот. Но мы не знали, что это не предел. Вообще, в том клубе лошадям жилось не очень хорошо. Их скудно кормили и много нагружали работой. Да и просто за ними не следили. Чайке и Мальвине было лучше, чем другим, потому что мы работали с Машей в том клубе и старались как могли сделать жизнь наших лошадок более легкой, но…За всем не уследишь, иногда приходилось уезжать в город на работу или просто идти домой – не ночевать же там все время. Так и вышло, что, видимо, кто-то случайно выпустил Спикера, молодого еще жеребца, двухлетку, в загон к кобылам.
- Погоди, а разве жеребенок способен покрыть кобылу? Двухлетка – это же еще жеребенок, правда?
- Правда, но в два года они уже вполне половозрелы. И Спикер это доказал – в тот год от него родили почти все кобылы. Но об этом мы узнали позже. Тогда нам никто не сказал, что в том загоне была и Чайка. И о том, что она жеребая мы не знали. Подозрения появились всего за месяц до родов. И было уже поздно назначать более обильное кормление и снимать ее с работы. Да, месяц она отдохнула и отъелась, но этого было мало, что бы плод нормально развивался.
- А вы не понимали, что она жеребая? А живот, а поведение?
- Понимаешь, у нее конституция такая, что она от беременности не поправилась, и даже живот был такой же, как всегда. А поведение у них не меняется – лошади бегают, так же как и обычно, даже за день до родов.
- Вы были рады, что у вас будет пополнение?
- Нет, ни в коем случае, ведь вырастить жеребенка очень трудно, это сопряжено с большими тратами денег и времени, да и кобыла очень изнашивается, пока носит и кормит. Мы скорее расстроились.
- Ты был рядом с ней когда она рожала?
- Нет, я был дома, когда мне позвонили ночью из клуба и сказали, что у меня родился жеребенок.
- Смешно – у тебя?
- Ну да, Чайка же моя лошадь, моя и Маши.
- Что ты сделал, когда узнал такую новость?
- Я вызвал такси и полетел на конюшню. Зайдя к Чайке, я не увидел ничего, кроме измученной рыжей кобылы. Я решил, что жеребенок умер. Но тут вдруг что-то в углу зашевелилось и оттуда вышло что-то непонятное, слабо похожее на жеребенка большой лошади. Скорее этот скелет на ножках был похож на жеребенка пони, такой он был маленький. Я вообще никогда не видел таких жеребят. Мне стало страшно… Куча мыслей было в голове, главная – как же его выходить.
- Он болел?
- Да. Постоянно кашлял, да и вообще был худой и слабый. К тому же Чайке нужно было работать и приходилось Малыша брать на площадь. Но он умничка – выкарабкался, мы ему помогали как могли.
- Помню, что когда я его первый раз увидела. То вы его называли Малыш. Уже потом он стал Черкесом.
- Ага, ну как его можно было еще называть, если это чудо было такое мелкое и тщедушное.
- А он какой был по характеру? Пугливый?
- Да, поначалу, как и все жеребята, очень боялся людей и убегал, прятался за маму. Если со всем близко к нему подойти – отбивал со всей силы задними ногами. Но мы старались его приручить, и он быстро понял, что люди – это хорошие существа, а пару наказаний отучили его от противной привычки лягаться.
- Действительно, я совсем не боюсь подходить к Чесу сзади, его можно смело тягать за хвост и не бояться, что он ударит. А что было потом?
- а потом мы переехали на свою конюшню и Малыш смог много бегать, вволю пастись. Он рос, но все равно сильно отставал в росте.
- Он и сейчас маленький, правда?
- Угу, для своих почти двух лет он мелкий. Но вполне возможно, что он еще вырастет, особенно когда весной перейдет на свежую траву.
- Славик, скажи, он ведь необыкновенный, правда? Я так мало видела жеребят, но считаю, что Черкес особенный. Он добрый и очень любопытный, а еще ласковый.
- Да, и ты забыла, что он очень умный, быстро учиться, совсем не хитрый, как многие лошади, и искренне любит людей. А теперь ты мне рассказывай, как вы с ним летом занимались, считай, что теперь я беру у тебя интервью.
- Хорошо. Ну, началось все с того, что у меня был отпуск, и я решила провести его почаще бывая на конюшне. Я много читала всякой литературы, набралась знаний и решила применить их на практике, обучая лошадей премудростям. Очень хотелось научить их трюкам, работая с ними на земле, в руках, а не под седлом.
- Получилось?
- Ни да, ни нет.
- Это как?
- Ну, кобылы меня восприняли как неизбежное зло, которое приносит сухари и сахар, но требует делать какие-то глупейшие вещи. С Пашей у нас не сложилось, так как понь норовил мне откусить палец вместе с кусочком сахара, и я решила поберечь пальцы. Зато Черкес… Он меня очень порадовал. Старательно тянул ножку, гнул шейку, кланялся. И делал это с удовольствием, даже за почесушки, а не только за угощение.
- Помню, помню…Он потом не пропускал никого во двор, пока не выпросит чего-то вкусного – стоял и кланялся, старательно так.
- Точно! Ой. Ты даже не представляешь, как он меня встречал, увидит, что вхожу в калитку – бежит, голову на плечо положит, а губами волосы перебирает. Я все боялась, что он мне ухо откусит…
- Не откусил же?
- Нет. Я потом поняла, что это он так выражает свою радость. А потом я опять вышла на работу и забросила занятия с ним, он позабывал многое.
- Не все, до сих пор кланяется. Как только увидит, что у кого-то есть сухарики или яблочко.
-Нет, он не кланяется, он теперь ножки крестиком ставит.
- Точно, я и забыл, что научил его этому.
- Расскажи, как тебе удалось?
- Да не удалось мне ничего, так случайно вышло. Я с пряником к нему подошел и попросил переднюю ножку дать, он поднял ногу и поставил ее перед другой, крест-накрест. Ну, я ему пряник и дал. Он сообразил, что мне нравиться, когда он ножки крестиком ставит, и стал ходить за мной по двору и старательно показывать, что он умеет вот такой фокус делать. У меня уже все пряники кончились, а он все стоит передо мной, ножки скрестил и смотрит в глаза. Теперь его что ни попроси, он только этот фокус и делает. Причем каждому, у кого в руках что-то есть.
- Как ты думаешь, он вырастет в большого красивого жеребца?
- Не знаю, очень хотелось бы. Но даже если он будет такой невысокий как Чайка. То все равно останется красивым, у него отличная стать, он в деда пошел, тот породистый был.
- Да, действительно, у Чеса и ушки и мордочка и ножки очень красивые.
- А еще не забывай, что он прыгает отлично. У него летом рост всего-то был метр тридцать, а он забор перепрыгивал высотой больше метра.
- Это хороший показатель?
- Конечно, для него более чем.
Этот разговор мы вели, сидя на крыльце дома и наблюдая за тем, как Черкес носиться по двору, гоняясь за пони Пашкой.
Сегодня у Черкеса был самый важный день в жизни – его заезжали.
Пришла знакомая Маши и Славика, Юля. Крохотная девчонка, легкая и цепкая, давно уже занимающаяся лошадьми. Черкесу надели уздечку и седло. Он возмутился тем, что на нем затягивают подпруги, но сесть на себя дал спокойно. Маша взяла его на корду, а Юля старалась осторожно сидеть. Черкес вдруг выдал мощного козла, Юля усидела. Потом он, немного подумав, успокоился и пошел по кругу, своей красивой летящей рысью. Пару раз затормозил, заартачился, и корду отцепили. Черкес, избавившись от ненавистной ему веревки, которая заставляет ходить кругами, радостно зашагал по двору. Маша села на Чайку и они с Юлей выехали на улицу. Черкес с удовольствием порысил рядом с Чайкой, потом пробежал галопом.
Второй раз по улице Юля поехала сама. Черкес вел себя как заправский спортивный конь – прекрасно отзываясь на управление и даже на посыл ногой.
Все. Можно считать, что заездка почти удалась. Правда, потом будет второй и третий день, когда у Черкеса будет возможность, обдумав все, заняться тем, что бы таки выбить из седла человека, но, кажется, ему это не нужно. Он воспринял всю процедуру заездки как новую забаву и был даже немного расстроен. Что все так быстро закончилось.
И вот теперь он, уже не жеребенок, а вполне взрослый конь, носился за Пашкой, задорно подняв хвост. Славик смотрел на рыжего жеребчика с белыми звездочкой и носочками на задних ногах, и было видно, что он опять вспоминает тот день, когда увидел за тощей рыжей кобылой кого-то похожего на скелет на ножках.
И, кажется, Славик был рад и горд, что смог вырастить такого замечательного коня. И пусть Черкес еще маленького роста, зато милый и очень добрый…И он вырастет, обязательно вырастет… |
