Это было не так уж и давным давно. Жил себе был пьяный стакан. Стакан как стакан: стандартный, было в нём 250 гр., плотного стеклосложения, с ровненькими полосочками по длине. Одним словом – гранёный. Большинство своих дней он был пьяным стаканом, так уж сложилось. Иногда и вовсе не стоял на дне. Бывали, конечно, редкие солнечные дни когда он был как стёклышко, но тогда жизнь его наполнялась пустотой и у него случались приступы тяжелейшей депрессии. В остальное же время он был наполнен, упоён, оптимистичен и востребован. Вокруг него частенько шныряли туда сюда окурки. Окурков стакан не любил… они баловались никотином, дурно пахли и всё время валялись в собственном пепле. Заходил к нему в гости частенько странноватый, меланхоличный типчик. Зелёный. Вернее будет сказать не зелёный, а скорее болотного цвета, весь какой-то скукоженный, уставший – маринованный, что ли…От зеленого приятно пахло рассолом и специями, что нравилось стакану, и поговорить Зелёный любил. В эти минуты пьяный стакан наполнялся холодной, и от этого тягучей, прозрачной жидкостью(со слезой, как говорил хозяин), чаще всего до половины. Бывало Зеленого заменяли крепкие бравые ребята не успевшие потерять ещё форму и цвет от долгого лежания – малосольные парни…родственнички наверное, (от них пахло так же приятно).
Стакан трудился каждый день на благо хозяина, иной раз опрокидывался по двое суток подряд, не зная роздыху. И так порой надоест, хоть на стенку…поднесёт хозяин жидкость поближе к горлышку, чтоб налить, а стакан так замутит, закрутит, что все через край выливается. А он всё равно, не жалуется даже, туда – полный идёт, обратно порожняком, опять полный, бамс… и опять. Вот когда бамс, это значит насильно другим стаканом прям в лицо, в лицо! Очень не любил стакан этого. Ещё он не любил когда в него наливали кефир. Да, бывало и такое. Он ведь стакан, что нальют, то нальют. Уж слишком противно он стекал по бокам, не видно ничего. И, о ужас, если после кефира его оставляли на столе одиноким и немытым. Кефир превращался в корочку и сильно стягивал сосуд стакана. На радость Кефирище бывал редко. Очень занятно бывало пьяному стакану, когда в него попадала щекотка - так называл газированную воду, особенно по утрам пузырьки приятно массировали стенки. Ёще удовольствие – чай, тоже крепкий парень. И хоть самого чая он недолюбливал –горяч, радовали приходившие с ним пышки, посыпаны сладкой пудрой или сахарными бриллиантами. Отражаются в его стаканьих боках, хохочут, румяные. Красотища! Но это редко. Редко…
Чаще бывал Зелёный. Однажды и подавно, пришли белки…сначала одна, потом окружили весь стакан, зажмурился, и причудилось ему, что вытирают белки, об него -стакана, жирные пальцы. Хозяина не было неделю. Очухался кверху дном! Так и простоял в шкафчике для посуды. Пока стоял, решил заняться йогой. И понял стакан, что он же – стекло, великий материал, субстанция великолепная, как мозаика в изысканных витражах, почти хрусталь, и что волен сам выбирать чем будет наполнен в бытие своей самоценной жизни.- И быть мне пустым коли против воли моей стаканьей будут наполнять меня чем попадя. В медитации своей он достиг таких высот, что не заметил, как был взят с полки. Увидев над собой летящую жидкость представил как она становиться чистейшей родниковой водой. Хозяин поднёс его ко рту, обхватил губами и… не понял.
Вода! Вылил, снова налил, но стакан находился в состоянии глубокой нирваны . Было хорошо. После пяти попыток у хозяина сдали нервы. Нервные импульсы передались стакану, вышибли его из нирваны. Стакан дрогнул, не удержал себя в руках …и упал, звякнув об пол. Разбился. В дребезги. Нет его больше.
Хозяин взял себе новый. |
