Любовь наша первая детская,
Светлая и бескорыстная,
Такая не наиграно прекрасная,
Словно шампанское –
Искристая и чистая…
Ну вот, я опять тебя видела во сне…
А ты так и не изменился. Такой же веселый, счастливый, интересный, одним словом, живой и с огромнейшей верной душой.
Она у тебя такая большая, что в ней помещалась я и все твои друзья, родные, кошка и даже старая бабушкина карманная собачонка.
Я любила укрыться твоим теплом, поджав ноги под себя, положить тебе голову на плечо и вот так сидеть мечтать, мечтать о нас. А ты любил ловить мой мечтательный взгляд, и это тебя веселило. Ты начинал улыбаться, с иронией, как-то так, на одну сторону, слегка опустив уголок рта. Я безумно любила эту улыбку! Даже сама наловчилась подражать тебе перед зеркалом.
И ты смотрел и смотрел на меня всегда, изучая каждый сантиметр моего тела. Потом уходил домой. На полпути возвращался. Рисовал на снегу перед моими окнами огромное сердце, а я смотрела в окно, потом не выдерживала и прям в тапочках бежала к тебе, изо всех, вниз, выбегала на снег, что б еще раз сказать и услышать эти слова, обнять тебя и никогда не отпускать…
Мы гуляли с моей собакой морозными вечерами, бродили, то, взявшись за руки, а то, бросаясь снежками и падая в огромные сугробы.
Ты часто уезжал на долго-долго. И мы скучали, нам не хватало друг друга, я тебя чувствовала. Так, как будто мы были одно целое, на время разделенное обстоятельствами.
Звонил… и мы часами обнимали трубку, словно и не виделись вчера: «Ложи ты первая трубку, нет ты, нет ты… А давай на счет 3? Давай…». Так порой не хватает этого детства, наивности, тебя во всем этом…
Прости за то, что стал белым ангелом и улетел туда, где тепло, а я осталась по колени в земле – холодной, сырой, без тепла и тебя… |
