Сантехник Андреянн
Мы мчались по набитым улицам, сквозным ветром проносились в окна, ножевыми ранениями терзали одряхлевшие тела… Нам было нетерпимо непрерывно безразмерно. Голоса сотрясали густой воздух, трубы трубили, герои ликовали, старики плакали. Лепестки роз сыпались со стен непрерывным потоком, покрывая наши лица, забиваясь в волосы и оседая на ботинках сплошным красным ковром. Дом впереди неожиданно взорвался и мы выпили всю взрывную силу. Мы сожрали огонь, а пепел растоптали тяжелыми каблуками. Мы неслись, летели, подгоняемые ураганом беспредельных рельсов, палящего солнца, бурлящих вод. Пронестись по миру… Никто ни о чем не думал, просто мы знали, что если остановимся…резкий обрыв…сделать следующий шаг уже невыносимо трудно. Мир медленно пережевывал нас, лениво двигая челюстями. Кишки, кровь, нервы – все срослось в сплошной клубок напряженной агонии. Умирающие глаза тухли, застилаемые пеленой облаков, гор, сверкающих автомобилей и мостовых перил. Тот, кто был впереди, боролся дольше всех. Он достал из-за пазухи ручной огнемет и пытался спалить Мировые Губы. Кожа трескалась, но Миру обрезали нервы. Он спокойно продолжал доедать нас, противно чавкая и пуская слюни. Тот, кто был первый, - он не потерял надежды. Он еще боролся за последнее, что у него осталось – за свои целые, незапеленутые глазки. Мир цеплялся…
Вдруг сердце того, кто был первым громко вскрикнуло и упало к ногам… Краешком чистого глаза он увидел чью-то удаляющуюся спину…Чью-то невероятную, счастливую спину. Насквозь пропотевшую, в коричневой коже, с волосами, путающимися в воротнике. Дробовик через плечо и косая заплата… Чья-то отрывная спина, спокойно улепетывающая ПРОЧЬ. Прочь……
Тот, кто был первым, зашелся диким, безумным, всепоглощающим смехом. Он неиствовал, захлебывался, пожираемый миром, который уже дорбрался до его нервных центров. Перекусил главный нерв… Тот, кто был первым, перестал чувствовать боль. Взгляд утратил смысл, носилки подняли и унесли. Сирена завывала в пригородах, птицы кормились рядом с людьми, фонтаны били сквозь асфальт и солнце лениво освещало города, вяло поигрывая на губной гармошке. А смех того, кто был первым, пронесся над небесами, облетел суровый Мир и тот содрогнулся.
Спина в коричневой коже ступила на запретные поля… |
