Выглаженные складочки брюк, накрахмаленная рубашка, бежевый пиджак в клеточку, большая замысловатая брошь на лацкане – все выдавало в нем человека с обостренным чувством стиля. Да, этот парень явно был пижоном.
Я стоял у окна, и пересаживал цветок из старого треснутого пластмассового горшка в новый - глиняный, с множеством красивый узоров в стиле «майя». Мой друг, Игорь Пряников, сидел, закинув ногу на ногу, на дорогом черном кожаном диване и курил сигарету. Глядя на его манеру держатся, на длинный мундштук в его руке, я уже не первый раз пришел к мысли о диване. Вернее, о том, что мой диван, между прочим, самая дорогая вещь интерьера моей квартиры – более подходит Игорю. Предмет и человек очень удачно подходили и дополняли друг друга. Игорь выглядел еще более респектабельным, а мой любимый диван – еще более дорогим.
Правда, следует заметить, что кое-что все-таки было сегодня в моем друге не так. Я очень долго не мог понять, что же именно, но в конечном итоге пришел к выводу, что во всем был виноват маленький клочок недобритой щетины на левой щеке.
Игорь начал издалека.
- Послушай, друг, ты не находишь, что солнце светит сегодня слишком ярко.
Я продолжал пересаживать цветок, иногда посматривая в окно. Окно выходило на проезжую часть, и я наблюдал перемещение бесчисленного числа запряженных экипажей, в которых сидели люди с раскрытыми зонтиками, велосипедистов с перекачанными икрами, мальчишек продающих свежую прессу и бездомных животных.
Я незаметно улыбнулся.
- По-моему, прекрасный день, Игорь. Удивительный.
Игорь закашлялся, на несколько минут воцарилось молчание.
Тем временем я закончил пересаживать цветок и принялся вытирать пыль на книжных полках.
- Послушай, друг, со мной что-то не так. Такое впечатление, что встал сегодня не с той ноги.
- Что ж. Бывает… - ответил я, украдкой посмотрев на товарища. Он сидел в той же позе, не подавая каких-либо признаков возбуждения. Но, нервное подергивание скул, все же выдавало его нетерпение.
- Друг, развесели меня, – максимально непринужденным тоном произнес он.
Я положил тряпку на полку и, развернувшись к гостю, начал выделывать танцевальные па в стиле Майкла Джексона, типа всяких там лунных дорожек. Закончив, я снова вернулся к вытиранию полок.
Игорь сделал вид, что ужасно рад моим стараниям, и даже выдавил из себя смешок, но через несколько секунд вновь погрузился в тоску.
- У тебя иногда бывает так весело…- томно произнес он. Я сделал вид, что не слышу.
-У тебя иногда бывает так весело… - через некоторое время повторил он громче, но сохранив интонацию.
Я снова улыбнулся, и спросил.
- Игорь, может кофею?
Товарищ восторженно закивал и нетерпеливо сменил позу, опустив ногу на землю, и сложив ладони.
- Кофе - это хорошо, кофе – это весело, – обрадовано добавил он.
Я взял со стола кофемолку и удалился на кухню.
Теперь нам следует перейти к объяснениям. Вернее, я обязан кое-что прояснить уважаемым читателям…
Начнем с того, что я расскажу вам немного о себе. Долго описывать свою внешность я не стану, лишь отметив ее полную непримечательность, помноженную на отсутствие вкуса. Жил я один, и порочных связей с женщинами не имел, считая их особями малоинтересными и глупыми. В свое время учился в университете, но был позорно выгнан за неуспеваемость на втором курсе, после чего подался в библиотекари. Работа оказалась по мне, и следует отметить, приносила удовольствие. Работая в книгохранилище, я испытывал наслаждение от вытирания полок и преставления огромного количества книг.
Среди соседей я слыл человеком замкнутым, но вместе с тем добрым и чутким, хотя и со странностями. Особым почетом я пользовался у людей старшего поколения, как пример благочестия и чистоплотности.
Единственной безумной страстью для меня была поэзия. Я запоем читал, учил и по ночам декламировал стихи Шварца Эмкинса и Яниса Алайтиса. Сам же сочинять не мог, хотя упорно старался. То, что писал, через несколько секунд, выбрасывал в помойное ведро.
А вот моему другу – Игорю с поэзией повезло больше. Что скрывать – он был талантлив. Казалось, рифма влюблена в него так же, как и большинство девушек нашего города. Получив прекрасное образование в Англии, он слыл интеллектуалом. Красавчик, талант, обольститель – однозначно Игорь был рожден Божественной матерью, и был бы счастлив, если бы не одно но, что мешало ему стать самым популярным человеком города.
Весь город говорил о том, что Игорь был законченным кокаинщиком. Так же весь город говорил и обо мне, как о единственном друге такого нерадивого человека как Пряников.
И все же вернемся к событиям, происходившим в моей квартире далее.
Аккуратно разлив кофей по чашечкам, я отнес их в гостиную.
Игорь сидел, закинув ногу за ногу, мечтательно уставившись в окно. При моем появлении он улыбнулся и радостно потер ладони.
- Кофей, кофеёчек…как же я тебе признателен, Шура, за этот воистину божественный напиток.
Я довольно кивнул и уселся рядом с Пряниковым.
- Сегодня особенно хорош, - сказал я. Надо было кончать с этим самовлюбленным подонком.
Игорь отхлебнул глоточек, поежился и расплылся в улыбке.
- Ты мой лучший друг, Шура. Ей-богу. Ты меня всегда выручаешь.
Думаю, что читателю следует пояснить еще один важный нюанс. Кофе. Что же было в моем кофе такого, отчего Пряников приходил ко мне каждый день и, с нетерпением ожидал, предложения отведать сей, традиционный напиток.
Да ничего особенного! В том и дело, что кофе был совершенно обычным. Пряников же с уверенностью считал, что я знаю тайный секрет приготовления этого напитка. И был полностью уверен, что я добавляю в него кокаин. На самом деле я кокаина, как и сам Пряников, в глаза не видел.
Секрет был в диване! Точнее в приборе, находившемся в нем. Прибор был разработан моим дедом, преподавателем физики Пражского университета, которого на старости лет считали сумасшедшим. В основу этого прибора был положен некий пограничный между физикой и индийской философией принцип. Не обладая основными познаниями ни в той, ни в другой области, я знал лишь то, что электромагнитные волны особого порядка вступали в контакт с нижней чакрой – мулдахарой, расположенной между анусом и членом, вызывая у человека продолжительный приступ метафизического опьянения. В таком состоянии человек становился невменяемым, хотя и полностью счастливым… Действие опьянения прекращалось только лишь после полного восьмичасового сна. На следующий день мои друзья ничего толком не могли вспомнить.
Прежде чем подать свой «знаменитый» кофе, я аккуратно включал прибор тумблером, спрятанным за холодильником. Через 15 минут с моими гостями начинали происходить странные вещи. Они спрыгивали с дивана, становились на четвереньки, и начинали бегать по комнате, весело хрюкая, лая или мяукая. Через полчаса он вдруг переполнялись любовью и предлагали мне свою душу и сердце. Я же в свою очередь никогда не отказывался от ласок. Если, к примеру, гостем был Игорь, я не торопясь, расстегивал ширинку и ограничивался минетом. Если дама, пришедшая с ним – трахал ее на том же диване, предусмотрительно выключив перед этим тумблер на кухне. И задергивал шторы. Я все-таки достаточно стеснительный человек.
В этот раз происходило то же самое. Ограничившись легким минетом, и дождавшись пока Игорь перейдет к третьей стадии – «отключке», я взвалил товарища на спину и понес его домой.
Предусмотрительно я никогда не вызывал извозчика, предпочитая пронести Игоря по самым людным улицам города. Отсюда и пошла легенда о Пряникове - кокаиншике, и обо мне, как о сердечном человеке, не бросающим друга в беде.
Дотащивши его до кровати, я аккуратно укладывал его и медленно переходил в кабинет. Если на столе оказывались новые стихи – рвал их и сжигал в пепельнице…
Вот собственно и вся история обо мне, Игоре Пряникове и диване.
Следует, однако, пояснить в чем же смысл моих поступков.
Смысл один - вот такая вот у меня была к нему зависть!!!! |
Правила
| +2 | Шедевр! Одно из лучшего здесь! |
| +1 | Понравилось |
| +0.5 | Что-то есть |
| 0 | Никак |
| -0.5 | Хуже чем никак |
| -1 | Отстой |
| -2 | Пиздец, уберите эту хуйню с Тепловоза! |
|
! Голосование доступно только авторизованным пользователям |
|
|
