Пустыня закончилась, и я брел по пшеничному полю. Это была долина блаженного Винсента, который всю жизнь боролся с пустотой.
С собой у меня было несколько писем, полных теплых слов и на душе у меня было тепло. Бесконечные поля пшеницы, огромные, как море, вели меня.
Там где неспокойное небо сливается с землей, дальше, чем видят мои глаза, это раздолье пшеницы превращается в океан. Возможно, если бы не эти письма, то я бы испытывал грусть посреди желтых и зеленых тонов.
От долгой ходьбы я устал и прилег на землю.
Из первого письма я узнал, что счастье есть. Во втором письме были строки о том, что любовь воскрешает. А остальные письма были на арамейском. Мной овладел сон.
Она стянула с меня одежду. Я поцеловал ее, поклялся ею, и она впустила меня. Она дала мне все и забрала меня всего. Я стонал от блаженства, впиваясь в нее всем телом. Набирал полные легкие воздуха, прижимаясь к ней. Мне так не хватало ее все эти годы. Я так долго искал дорогу из ада.
— Все твои боги уснут, — шептала она, — но я всегда буду с тобой.
Сотворило небо землю и украсило ее цветами и травами. Я лежал посреди цветущего поля и слышал шепот миллионов душ. В каждом цветке росла душа, в хрупком и нежном. Мои волосы пропитались струящимся нектаром. Травы, травы, травы расслабляли мои мышцы, и я стал совсем невесомым и благоухающим. Смех вырвался из меня наружу, и я испытал невыразимое счастье, потому что здесь я почувствовал приближение рая. Со мной говорила земля.
— Я… Я был как сломанное дерево, как сбитая птица, рыба, вброшенная на берег…
— Любовь воскрешает.
Мои глаза наполнились слезами. Я молчал. Она знает все, и чувствует больше, чем я могу сказать или почувствовать.
— Зачем мне звезды? Зачем мне небо? — кричал я. — Почему я так долго жил в аду? Почему за моими окнами были стены? Почему под моими ногами был только бетон? Ты подарила мне счастье в поле среди миллионов чистых душ.
Ее голос был тихим и грустным:
— Мне ужасно больно… |
