Над головой шелестят и проносятся дни,
Клочки разорванных писем,
Которые ты мне писал, когда мы были одни.
Всего выходит восемь.
Я собираю их и складываю вновь,
Но прочесть я могу не много,
Там почерк чужой, чужая любовь,
Выходит, что стою не у твоего порога.
Потерянная, в сумраке ночном гуляю,
Восточный ветер раздувает душу.
Свое сознанье ртом я поглощаю,
И курс держу на обязательную сушу. |
