тепловозтепловоз.com

выйди за пределы восприятие без границ


В Тамбуре

06:57 00923007101027: Hi Allo...
10:09 Bief: В Медузки ...
20:48 Chinasky: ---pliker ...
09:41 wdr: ---Chinask...
16:49 pliker: ---Chinask...


В Камментах

01:12 Chinasky к Chinasky: Інколи
23:28 Gurgen к Юрий Тубольцев: Парадоксальные ...
14:14 Сплюшка к Chinasky: Інколи
23:54 Казлец к Чайка: Медведица
00:56 Chinasky к Chinasky: МаНтРа


Вход
ник:
пароль:
Забыли пароль? Регистрация


Отдельные вагоны

Литконкурсы

Спам Басаргина

Багаж

Предложить в Лучшее

Книга ЖиП

...ДИЗМ

Автобан

Вова, пошел нахуй!
Последнее: 2023-06-02 08:30
От Ооо

Спецтамбур для объявлений
Последнее: 2019-09-30 15:38
От Шкалабалав


Сейчас на сайте зарегистрированные:




Наши кнопки
ТЕПЛОВОZ.COM: Восприятие без границ!

Добавь кнопку Тепловоза на свой сайт!

Укр>Рус переводчик

Лента креативов
23 июн 2005 Старый психотерапевт: Ясир Арафат как зеркало советского гомос... (5)    
23 июн 2005 Тильберт Петер ван Нибелиг.: Жизнь что сказка (7)    
23 июн 2005 Олюшка: отходняк (10) ... (1)    
-> 22 июн 2005 Азербайджанетс: Джейсон Форис (2)    
22 июн 2005 Talita: квартал (4)    
22 июн 2005 Добрый: Ты – это я. (14)    
22 июн 2005 FerLaCour: soleil (10)    


Азербайджанетс, 2005-06-22: Джейсон Форис
Мне приснился Джейсон Форис,
Crazy dead в хоккейной маске.
Я ебал такие сны,
Я не люблю такие таски.
Топором мне угрожая,
Он за мной всю ночь гонялся.
Хорошо, что я проснулся,
А не то бы обосрался.

Х. З. (9, 2)

Сначала был фильм для подростков. Там дохлый чел вылезал из озера и мочил каких-то школьников. Потом этот фильм посмотрели русские чуваки из группы «Хуй забей» и написали песню про Джейсона Фориса. Потом эту песню услышал какой-то парень из Москвы и взял себе такой никнейм. Потом этот ник у него спер другой виртуал. Но это не он.
Он и сейчас следит за мной. Может, стоит прямо за дверью лаборатории. Под потолком — синяя лампа, у меня голубые руки. И кажется, я тоже умер, как и Джейсон. Ультрафиолетовые лампы горят здесь всю ночь, убивают бактерии в воздухе. Зашел в помещение, щелкнул рубильником — и мне уже страшно выйти. Он может быть за дверью.
На стене большие электронные часы, черные с зелеными цифрами, как счетчики в сети. Показывают 20:00. Уронил ключи, нагнулся за ними. Поднял — на часах 00:01. Опять… Когда же это кончится? Ненавижу тебя, мразь!
Большой оцинкованный стол сдвинут к окну. Это я сам сделал, точно сам. А вот когда сделал — не помню. Он уложил меня там. На столе в операционной. А минуту назад я был в лаборатории. Так, нужно вернуться на вахту! Чтобы нашли хоть в несознанке, но на рабочем месте.
Позавчера меня подобрали во дворе, я лежал на боку, поджав ноги, и повторял: «Джейсон — сука! Джейсон — сука!» На самом деле сука — никакой не Форис, сука — это я. Никто меня на винт не подсаживал, сам начал. Зависал в сети на наркоманских форумах и решил попробовать от нечего делать. Мне одному скучно ночью, а тут как раз лаборатории, аптека. У меня ключи от всех помещений. Мечта нарика, набор «юный химик».

* * *

Раньше я сторожил офис и меня оттуда выперли за то самое. Не нравилось этим хуесосам, что охранник по ночам в сети сидит. Я же не обязан торчать на одном месте, уставившись на входную дверь?
Докладываю обстановку: здание института П-образное, в левом крыле отделения терапии и хирургии, пищеблок и кладовая, в правом — виварий, лаборатории, склад аппаратуры, аптека и морг. В центре — администрация, лектории. На первом этаже — холл, а в холле должен сидеть перед мониторами я. Всё просто. Да, забыл сказать, во дворе два флигеля: гараж и мини-крематорий для подопытных животных.
Через ограду перелезть, в принципе, не трудно, только незачем — всё здание на сигнализации. Если бы я не пинал хуи в кабинете у зама по науке, а сидел внизу перед мониторами, ничего бы не случилось.
Еле могу дождаться, когда последняя маромойка сдаст ключи. Запираюсь, сижу для порядка на вахте полчаса — мало ли, вернется кто-то. Потом беру ключи — и вперед. Сначала в аптеку, после шарюсь по лабораториям. Сотрудники сами подворовывают препараты, поэтому на меня настучать не могут. Я четыре раза заставал их там в нерабочее время, тоже что-то бодяжили на продажу.
Врубаю электричество, возвращаюсь в административный корпус, вмазываюсь и захожу в чат.
Иногда сообщаю в привате институтский телефон — мол, позвони мне, пида. Звонили и нахуй посылали. Может, я и сам вел себя не идеально. Может, им не нравилось, что я их называл уебками, пидами, копрофагами и маромоями, этого я не помню. Похуй. Главное, что мне так и не удалось кого-то сюда заманить для компании, даже последнего пидора. Сидел в кабинете у замдиректора по науке и дрочил на монитор. У него там выделенка с безлимитным, никто считать не станет. Это в фирмах сисадмины экономят каждый метр, а тут НИИ.
В чате, как обычно, питерские уебы гонят на меня в два рыла, еле успеваю отвечать. У них единственная радость — унизить кого-то виртуально. Обсирают меня часами. Жирные высокомерные тридцатилетние пиды, ненавижу… Ебут малолетних бомжей и обсасывают подробности. Хабалят о смазке, о гондонах, о мальчиках за полтинник. Один еще в женском роде себя называет: «Я встала, я ушла курить, я поела», — убил бы мармозетку, да на билет жалко тратиться. Слушает диско начала восьмидесятых — это еще хуже, чем быть просто пидором, это уже настоящее извращение. И, главное, оба всем довольны. Присунули кому-нить — и счастье, а остальное — мелочи жизни. Идеалисты хуевы… Им насрать, как они выглядят, какая у них зарплата, где они живут. Животные! Каштанки! Нищие швали! Твари наглые!
Иногда я им надоедаю, тогда становится еще хуже. Игнорят меня, бляди! Уебки! Не могу так! Начинаю капсить, весь чат им засру к ебеням, только бы отвечали.
Раскопал в сети фотку этой бабы Зины — она там пьяная стоит, довольная, с сигаретой. Свиное рыло! Начал стебаться над ней по-черному, а ее, вроде как, и не ебет. И мне еще втирает про мой комплекс неполноценности. Ничем суку не пронять… С такой харей на улицу выйти стыдно, хоть бы пакет из макдака на башку надела, чтобы народ не пугать! А она обсирает меня по-черному и похихикивает: дрочи, мол, на мои фотки, Орлеанский девственник. И Форис ей подвякивает. У них там, в Пидере, целая команда сетевых шавок, и все болеют друг за друга, как за свой вшивый «Зенит». Чтоб у них АЭС в Сосновом Бору взорвалась! Я не буду плакать.
Сижу иногда в чате и представляю, как они умерли. Допустим, эта баба Зина возьмет бомжонка на ночь, а юная криминальная пида ее отравит и всё ее нищенское барахло из квартиры вынесет. А после — пышные похороны и длинная процессия скорбящих хабалок на кладбище. И эту чертову бабу Зину не смогли запихнуть в гроб — такую жопу себе нажрала, интернетчица сраная. Но голь на выдумки хитра — в шведский флаг ее завернули и так закопали. И камень надгробный поставили в форме фаллоимитатора. И все рыдают и громко сморкаются в кружевные платочки. И я с большим букетом белых роз, весь красивый, молодой и стройный.
Про вторую уебу я знаю мало. Ник у него Джейсон Форис, по габаритам он догоняет бабу Зину и плюс ко всему он еще и жид. И я слышал, что у него нет даже ста рублей на пиво, а туда же, гонит на меня. Ник у него известный. Я думал, это мой старый знакомый, сетевой пиарщик Костя Рыков. Он взял этот ник, когда был совсем сопляком и слушал песню «Хуй забей». Я с ним тусовался четыре года назад, потом он к этому делу поостыл. Но Костя Рыков не стал бы зависать в таком месте, я точно знаю. Таких гомофобов как он — еще поискать.
Понимаете, я-то сам не пидор, я натурал. Я там сижу просто потому, что в других чатах в пять утра никого нет, а пиды на свою виртуальную плешку ходят как на работу, даже встают пораньше, чтобы урвать пару часов халявного времени.
Ну да, мне одиноко по ночам. У меня никого нет. Мне они, в принципе, даже нравятся. Многих я уже пять лет знаю, как родные стали. Я даже скучаю по ним в те дни, когда не работаю. Наверное, они тоже по мне скучают.
Жутко одному в огромном здании. В правом крыле больные шляются по коридорам, как зомби. Курят на подоконниках: в полной темноте — красные светлячки, тлеющие кончики сигарет. Потом ррррраз! — бледная рука призрака швыряет в форточку окурок. Из вивария постоянно слышен надсадный собачий вой. Днем там еще терпимо, а по ночам, когда я хожу с фонариком, постоянно такое чувство, будто кто-то стоит за спиной. Раньше я честно делал обходы, потом забил на это дело: врублю комп и сижу за ним до упора. В кабинете кондиционер, удобное кожаное кресло. Посрался в чате, надыбал порнофоток — и гоняю лысого до утра, а потом еду завтракать.

* * *

Слышу: внизу надрывается телефон. Неохота вылезать из кабинета, ну да ладно. Вдруг проверка? Вырубил всё, спустился — положили трубку. Подождал, снова звонят. Голос мужской, низкий:
— Алло, это Жанна?
— Вы ошиблись номером.
Что за манера — по ночам людей беспокоить?
Опять:
— Алло, это Жанна?
— Нет здесь никакой Жанны, это институт!
— Не скромничай, Жанна. Это ты.
— Я НЕ ЖАННА! Что, по голосу не понятно?
Он смеется:
— Всё мне понятно. Жди меня, Жанна. В гости к тебе приду.
Ладони похолодели, трубка выскользнула из рук, еле успел подхватить. Отчего-то стало больно в затылке, кровь ударила в голову. В воздухе почему-то запахло гнилью.
— Нервничаешь, красавица? Дышишь тяжело… Эротично дышишь… Я тебя выебу и высушу. Жди, уёба.
— Кто вам дал этот телефон?
— Ты.
И короткие гудки.
Интригующе… Если учесть, что Жанной меня зовут в этом самом пидорском чате. Поиграть решили, бляди? Я вам поиграю!
Поднялся обратно, врубил комп и набрал:
— Позвонила пида, хочет встретиться. Хули, влюблена в меня как пионерка. Гыгыгыгыгыгыгы!
Пидовки притихли. Потом пошли мессаги: «Я не звонил», «Я тоже». Получается, что никто не звонил. Или кто-то из них врет.
Джейсон Форис, этот обмудок, набирает: «Поздравляю, Жанна. Наконец-то тебя выебут. Авось подобреешь, спермотоксикозница ссаная».
И баба Зина подвякивает: «Жанка, разлепи щечки».
Думаю: «Не признаетесь — и ладно». Поставил у себя внизу чайник, заварил бомжпакет. У меня от них изжога, мать их за ногу. Надо будет прикупить каких-нибудь каш или пюре в стаканчиках. Поболтал эту скользкую дрянь ложкой, передумал. Потом мне пришло в голову: ничего плохого не случится, если я добегу до магазина «24 часа» и обратно, я так уже сто раз делал. Ночь впереди еще длинная, а жрать охота.
Решил выйти через правое крыло — не дай боже, дежурная сестра или врач в окно заметят. Тоже в форточку курят, твари поганые. Чтоб они из окон повыпадали…
Я отключил сигнализацию и пошел через виварий. Кролики завозились, когда по ним мелькнуло световое пятно. Собаки привычно заскулили около сетки, молотя облезлыми хвостами. На столе рядом с вольером лежала окоченевшая тушка дворняги — зубы оскалены, лапы вытянуты. Собаку явно вскрывали — брюхо наспех зашито, на столешнице — засохшая кровь. Заглянул в ее мутные глаза, подумал: «Какого хуя она тут лежит? Лень было донести до печи?» Есть расхотелось.
Пробежал мимо морга и серологической лаборатории, налетел в темноте на каталку у дверей. Ручка носилок больно ударила в живот.
Выбежал. Дождик накрапывает. Промчался до магазина и обратно, расшвыривая носками ботинок ворохи мокрых листьев. Вернулся с пивом, нарезкой и плавлеными сырками. На часах было полтретьего.
Отпер дверь. По лицу ударило что-то мягкое. Взял пакет в зубы, включил фонарик. К горлу подкатила рвота. На уровне моих глаз болталась собачья морда: язык вывалился, глаза выколоты. Не знаю, какой шутник ее тут повесил, но я его выебу и высушу. Псина была привязана за задние лапы к трубе, довольно высоко. Брюхо распорото, окровавленные кишки свисают до пола — мерзкое зрелище. Едкая струя желудочного сока выхлестнулась куда-то в темноту. Я закашлялся, прижимая ладонями грудную клетку. Спазмы не прекращались. Рот переполнялся слюной, где-то под языком сладко свело железу. Собачье нутро источало мерзкий запах крови, кала и разложения. Эта вонь сбивала с ног, от нее кружилась голова.
Собаки бесновались в своих вольерах. Со стороны морга донесся грохот.
Следующее, что я помню: сижу в кресле за компьютером, закинув ногу на ногу. Передо мной серое поле ява-апплета и три пустые пивные банки. На часах — четыре утра. За решетчатым окном в свете фонаря кружатся листья. Ничего этого не было. Странно: я не заметил, как поел. Наверное, делал всё на автомате.
Чатовские уебки спрашивают: «Жанна, с тобой всё в порядке? Говна переела, болезная?» Нервно наматываю свои локоны на пальцы. Чувствую: правая нога затекла. Значит, давно сижу в одном положении. Выпрямил ее, похрустел коленным суставом. Перечитал, что я там набрал, — мама родная! Про каких-то опарышей, про зомби, про гнилые кишки. Дикие ошибки, ни одной запятой, всё кэпс-локом. Пиздец неадекват!
Для очистки совести спустился вниз. Сигнализация включена, всё спокойно, тихо, даже собаки не воют.
Меня уже ощутимо ломало, и я вмазался совсем чуть-чуть, только чтобы прийти в норму. Хотел почитать что-то. Смотрю в книгу и ни черта не понимаю. Не смог вспомнить, кто такой Капица, — залез в поисковик и удивлялся как первокурсник. А ведь у меня высшее образование. Специальность «инженер-гидравлик». Была.
Эти сволочи снова хабалят про деньги, ночные клубы и какие-то Сейшелы. Тупой базар. Ни разу не видел там чего-то умного. А я и про Сейшелы забыл, что это такое и где находится. Снова в поисковик лезу. Попытался представить себе карту полушарий — не выходит ничего.
Телефон зазвонил на столе у зама. Я трубку, естественно, не взял. У него автоответчик.
— Жанна, встречай. — Голос слабый, как будто рот у человека обмотан тряпкой.
Вот скотина! Этот номер я точно никому не давал! Пришлось взять трубку. Спрашиваю:
— Кто это?
— Чо, не узнала, дурочка? Джейсон Форис!
— А я-то здесь при чем?
— Ты здесь — главное действующее лицо, милая девушка. Моя длиннокудрая фройляйн…
Откуда он узнал, что у меня длинные волосы? Наверное, сам видел или ему кто-то рассказал. Говорю уже без всяких реверансов:
— Чо надо, уёба? Огрести захотел? Приходи, песдов получишь. Только ты не придешь, чмошница. Ты боишься в реал вылезать, рыло ты свиное. У тебя бабок на билет до Москвы не хватит, нищевка. На хую я тебя вертел, понял? Ну, приходи, тваревна! Я те так ебальник разобью, что от тебя бомжи шарахаться будут. До конца жизни никто тебя ебать не захочет. Приходи, пида!
И он отвечает с коротеньким смешком:
— Уже пришел. Открывай, Дрю.
— Какая Дрю, блять? Подростковых фильмов пересмотрел? — И короткие гудки.

Набираю в чате:
— Джейсовна, ты вконец охуела? Чо за детский сад? Ты где?
Чатовский Форис отвечает:
— Дома. Чо, не заметно, истеричка? Сижу перед монитором и курю. Хоть это и не твое сраное дело, творог ты подзалупный.
— «Дома» — это у вас в Пидере? — Ни хуя себе шуточки. По межгороду звонит, уебок.
Форис подумал, подумал и выдал:
— Жанна, ты чо, обкурилась?
В этот момент ручка двери повернулась. В кабинет бесшумно вошел парень с восточным лицом. Обычный парень: высокий, темноволосый, в серых джинсах и черной кожаной куртке.
Я неловко оттолкнулся, чтобы встать. Наебнулся вместе с креслом, на спину. Затылок впечатался в лакированный паркет.
Этот улыбнулся криво:
— А где поп-корн, красавица?
Он наступил на мою руку. Хрустнули часы. Боль отдалась в сердце. Я катался по полу, он пытался прижать меня своим телом. Поймал за кисти рук, заломил вверх. Я вырвался, метнулся в коридор. Побежал в сторону терапии, скользя подошвами по линолеуму. Налетел коленом на топчан, упал, он рухнул сверху.
Форис поднял меня. Я уже не сопротивлялся, висел в его руках как тряпочка, охуевая от прикосновений. Весь обмяк, только хуй стоял как каменный. Сказал ему:
— Погоди, еще вмажусь — и тогда будет заебись.
— Облезешь. И так хорош.
— Пшли в санпропускник. — Я потянул его за край куртки.


Он звякнул пряжкой ремня. Я содрал с себя всю одежду в прохладной пахнущей хлоркой темноте. Щелкнул выключатель. Струи холодной воды текли мне на лоб. Он держал меня за щиколотки.
Меня нашли в позе эмбриона на полу в санпропускнике, голого и мокрого. Сказали, что у меня был эпилептический припадок. Да щас! Что я люблю в научных работниках — так это их идиотизм. Зачеты сдавали как я — конфетами и коньяком.
Ближе к вечеру меня вызвал зам по науке. Нажал какую-то кнопку на автоответчике. Мой голос: «Кто это?.. А я-то здесь при чем?... Чо надо, уёба? Огрести захотел? Приходи, песдов получишь. Только ты не придешь, чмошница. Ты боишься в реал вылезать, рыло ты свиное. У тебя бабок на билет до Москвы не хватит, нищевка. На хую я тебя вертел, понял? Ну, приходи, тваревна! Я те так ебальник разобью, что от тебя бомжи шарахаться будут. До конца жизни никто тебя ебать не захочет. Приходи, пида!»
Хозяин кабинета барабанит ногтями по столешнице, глазами сверлит, словно я ему должен что-то объяснить. Помолчал минут десять, потом разродился:
— И как всё это понимать? Развлекаетесь в рабочее время? Мало того, что вломились в помещение, нажрались тут, как свинья! Еще и убрать за собой не соизволили! Это ниже вашего достоинства?
Я бормочу какие-то идиотские отмазы в стиле: «Мне стало плохо».
— На черта нам такой охранник? Давайте, молодой человек, по собственному желанию, пока я вас сам не уволил.
Я пригляделся, а это он и есть, вчерашний Джейсон Форис. Только в халате, весь серьезный, «паркер» прицеплен к нагрудному карману.
Говорю:
— Ты забыл? Может, чо-как по-быстрому?
Он заорал:
— Ну, знаете ли! — Выволок из кабинета за ворот, как пса за ошейник.
Я ему ляпнул:
— Вообще-то я не из тех, кто любит подчинение. Но если ты ТАК хочешь, я могу.
В глаза ему заглянул — мать твою! Не тот мужик. И зам по науке на меня смотрит так, будто сейчас уничтожит на месте.
Я тут же ему наплел, что не спал трое суток, переутомился. Он подобрел, сказал, что от бессонницы иногда бывают слуховые галлюцинации. Сказал: ладно, живи, мол. Но чтобы этого больше не повторялось. Потому что в свободное время надо отсыпаться, а не шататься по разным ночным клубам. Нужно соблюдать режим дня.
Идиот, конечно. Неужели он серьезно думает, что может меня уволить? Максимум настучит директору. Только хуй найдешь охранника, который согласится тут сосать за копейки. И он это знает. И я это знаю.


* * *
Два дня я спал, жрал и вмазывался по половине куба. Больше дома мне все равно делать нечего. Я даже мебель продал: один матрас остался на полу в комнате и холодильник на кухне.
Вернулся на работу отдохнувший, веселый, даже без провалов в памяти.
Я твердо решил, что завяжу. Другие, кого я знал, уже отупели или передохли, а я живой и даже кой-чо соображаю. Если до винта интеллектуальный потенциал был высокий, полностью его не проебешь, так я считаю. Не Эйнштейн, конечно. Но и не даун.
Ближе к вечеру кто-то позвонил. Представился Зинкой, сказал, что мой Джейсон Форис умер от передоза. Я не поверил. Сказал этой пиде, что она мне просто завидует. Бесится, что у нее нет такого БФ, как у меня.
Вся ночь прошла просто отлично. Пиды в чате были вежливыми, а Фориса и бабы Зины не наблюдалось вообще — редкое явление, по которому я заключил, что они побратались в реале и бухают вместе где-нибудь в подворотне на Невском, закусывая дешевую синьку черствыми беляшами.
Днем со мной кокетничала молоденькая ординаторша-практикантка. Зря старалась: у меня на баб все равно плохо стоит. С тех пор, как в моей дрочительной юности надо мной издевались разные бляди. С тех пор я уверен, что у меня хуй недостаточно большой, чтобы ебать бабу. Я серьезно. Он у меня всего 15 сантиметров. Одни говорят — нормально, другие — мало. «Нормально» — это чтобы меня не обидеть. Ненавижу баб. Все они твари. Сначала врут тебе, потому что надеются что-то из тебя вытянуть, а потом посылают и называют импотентом, и ты уже не знаешь, чему верить. По правде говоря, у меня уже четыре года никого не было. Вообще никого, кроме правой руки и компьютера. Мне скоро тридцать. Я святой.
Вечером позвонил Джейсон Форис. Я обрадовался как ребенок, сам попросил его приехать, и чем скорее — тем лучше.
Он говорит:
— А почему это я должен к тебе примчаться?
— Потому что ты меня любишь.
— Нихуя. Просто трахнул один раз.
— И все-таки ты меня любишь!
Он ничего ответил, только посмеялся. Мне голос его нравится, бархатный, не манерный, как у других. Любит он меня. Я это чувствую. Я знаю.
И тут я подумал: без винта не получится. Нужно, по крайней мере, полтора куба, чтобы у меня вообще появился какой-то интерес к сексу. Пока разбодяживал, рука дернулась, просыпал часть на пол, поэтому пришлось добавлять на глазок. Авось, не подохну.
Дождался двенадцати, вмазался. Под кожей прокатилась волна кипятка. Тряхнуло, затылок чуть не разорвался. Мама родная… Подыхаю… Главное, вмазался снова в кабинете у зама. Хорош я буду утром…
Джейсон Форис явился в сиянии, поднял меня и понес в операционную. Уложил под синей лампой. Я не двигался, только руки и ноги тряслись сами по себе, словно были не мои.
Он сказал:
— Сейчас будет легко.
Вспорол мой живот скальпелем, вынул кишки, и мне действительно стало намного легче. Только голова болела. Он пообещал это исправить и подвесил меня за щиколотки к трубе под потолком, так, что кишки свесились до пола и улеглись на нем жирными влажными кольцами. Я вдыхал вонь собственных фекалий и нежный аромат формальдегида, исходивший от моего любовника.
— Ну что, тебе так лучше? — Спросил Джейсон.
— О, да! — Прошептал я. — Только под кожей кипяток.
— Это ничего. Это пройдет. — Он ласково поцеловал меня в перевернутые губы.
— Джейсон, ты не умер от передоза?
Он улыбнулся:
— А я и не жил.

* * *

Меня нашли утром на операционном столе, голого, мокрого. Колени прижаты к подбородку, пальцы дрожат. Сам я этого не помню.
Анестезиолог долго удивлялся:
— Счастье еще, что язык не запал. Вам НЕВЕРОЯТНО повезло.
А хирург развонялся: типа, мне, ебаньку, нечего было соваться на такую работу, раз у меня эпилепсия. Грубый мужик. Хам. Шваль. Сразу настучал директору.
Да отсосите вы у меня с проглотом! Я бы и сам уволился.

* * *

Утром наступила весна. Еще вечером была осень, а тут вижу: почки набухли на деревьях. Одежда на мне не моя. Была черная косуха, а теперь — какая-то заляпанная белая ветровка. По дороге домой меня останавливали парни с внешностью Джейсона Фориса. Неземные красавцы-азеры с ленивыми карими глазами. Они приближались в тумане, плавно ступая по воздуху босыми ногами. Нежно клали руки мне на плечи, спрашивали, как у меня дела, куда я иду и не хочу ли обслужить их по-быстрому. Я соглашался с каждым и привел всю эту ораву в свою однокомнатную квартиру на Тушинской. Форисы наполнили мое жильё сладковатым запахом тления. Они пообещали, что никогда меня не покинут и будут любить вечно.


Голо-совалка
Правила

+2Шедевр! Одно из лучшего здесь!
+1Понравилось
+0.5Что-то есть
0Никак
-0.5Хуже чем никак
-1Отстой
-2Пиздец, уберите эту хуйню с Тепловоза!


! Голосование доступно только авторизованным пользователям






КОММЕНТАРИИ


 Мне впадло было писать мое имя  1   (42543)     2005-06-23 12:30
Джейсон Форис - порнотехнолог года

 Азербайджанетс  2   (42756)     2005-06-27 02:41
верю



НУ ЧТО?


Сегодня пятница! В пятницу разрешено писать каменты анонимусам!

имя: Вы не авторизованы
текст:
кнопка: (или CTRL+Enter)
Вход для Машиниста Tепловоза
©2000-2015 ТЕПЛОВОZ.COM