Молочно-синее небо норовило просочиться через оконную раму и залить потолок, и от этого ощущения становилось как-то не по себе. Руки дрожали, и сладкий чай разливался в блюдце. Не обжечься бы.
Зазвонил телефон. Тревожно так, пронзительно. И она отлично знала, что, подняв трубку, услышит там такое же тревожное и пронзительное молчание.
Она все-таки подняла трубку. И там действительно слшались только тишина и холод. А потом…
Потом из трубки, из маленьких разговорных отверстий, начало просачиваться что-то вязкое и зеленое. Валерия с ужасом и брезгливостью отбросила ее, но телефонный провод ожил и змеей пополз к ногам. Она кинулась к дверям, но и под дверь уже проползала зеленая слизь. А в окно…
В окно медленно затекало небо, заливая потолок.
Пол и потолок. Ядовито-зеленое и белесо-синее.
Валерия проснулась в холодном поту. Светало. Небо было молочно-синего цвета Хотелось пить. Она потянулась к стоящей возле кровати бутылке сладкой воды, но тут же нервно отдернула руку. «Фейхоа». Ядовито-зеленого цвета.
Взяв себя в руки, она все-таки подняла бутылку, и, зайдя в туалет, вылила содержимое в унитаз. Дважды смыла.
Все еще хотелось пить.
Она прошла на кухню и поставила чайник. Потом посмотрела на часы. Пять утра. Воскресенье.
«Схожу с ума».
Небо за окном быстро затягивалось тучами. Начал сеять мелкий снежок. Он кружился и все никак не долетал од земли. Несколько минут Валерия, как завороженная, смотрела на него. Потом тихонько засвистел чайник. Она выключила газ, почти на ощупь достала из стола чашку (свет она почему-то так и не включила. Странно, Обычно, когда людям страшно, они зажигают свет везде, а ее наоборот успокаивала темнота). Налила.
Зазвонил телефон. «О, Господи!»
Она долго смотрела на подпрыгивающую от резкого звука трубку. В конце концов решилась.
- Алло… и кто рискнул в такую рань?
- Леру-си-чка! А мы тут этта…. Нам тут без тебя гру-у-у-устно!……
- Ч-черт….
Она раздосадовано положила трубку. Ага, рискнул таки заговорить. Напился где-то с друзьями – и рискнул. Урод моральный…..
Они с Витей встречались несколько недель. Ровно столько, чтобы она поняла, что депрессия у него – хроническая, и что разговоры о подвигах никогда не осуществятся, а дни рождения у друзей никогда не закончатся….
Ей было 25. Нет, это совсем немного. Но когда все одноклассницы-однокурсницы уже повыходили замуж и нарожали детей, а тебе даже никто не звонит по вечерам…. Вот и сделала так, чтоб звонил. Дура. Тоже мне, выход.
Школьная учительница математики. Лет через 5 ей приклеят имя «синий чулок», а еще лет через 15 переименуют в «старую стерву». Все логично и закономерно….
«Что это я?»
Она зашла в ванную, умылась. Расчесалась. Оделась.
Блин, чай остыл. Вот так всегда. Надо еще раз поставить… и вообще свежего заварить…. Там где-то еще полшоколадки должно было остаться….
Она включила наконец настольную лампу. Все равно уже почти совсем светло… в темноту не спрятаться…
Достала из сумки пачку самостоятельных работ 10-Б класса. Надо проверить…. Все равно, спать уже не хочется. Бредовое, все-таки, начало у этого воскресенья….
А за окном просыпался город. Появлялись редкие люди, неизвестно, куда и зачем спешащие в такую рань в выходной… хотя… столько народу нынче работает по воскресеньям….
«Хорошие ребята…. Толковые…. Молодцы…. Что это???»
Между тетрадями лежала записка. Написано от руки, и почерк – точно никого из учеников… Откуда? Подкинули? Решили пошутить? Кто?
«Воскресенье. 7 утра. Ул. Старокиевская, д. 27, кв. 31. Обязательно!!!».
«Ничерта не понимаю!
Еще 45 минут…. Успею?»
Судорожно, в спешке пытаясь найти перчатки, застегивая сапоги, натягивая на уши шапку, она не переставала повторять «вот проведут же, как дурочку… ей-богу проведут… смеяться ж будут! Дура, ну кто ж на такие провокации ведется… так, телефон, кошелек, ключи… ну какого черта тебя несет! Романтики ей захотелось… экстрима…. Смеяться будут… наверняка же шутка… как пить-дать шутка… да еще злая…. Ну почему я туда иду?»
На ходу застегивая пальто, выбежала на лестничную площадку, вызвала лифт… Улица – вся белая от снега, пушистая такая – бежит навстречу, потом – метро, стук вагонов… переход с Майдана на Крещатик – да откуда тут столько людей в это время?
Доехала до КПИ… «кажется, опаздываю… нет, ну ведь я же никогда не опаздываю!!!».
Почти бегом – вверх по эскалатору… ччерт. «Куда же идти… кажется, это куда-то налево. Да, точно, туда… первый раз слышу об этой улице… откуда я знаю дорогу? Чертовщина какая-то…. Так не бывает…».
А вот и дом. Самый обычный 9-этажный дом, как многие такие же… Квартира 31…. Звонок…. Скрип двери… «Как будто я здесь уже была? Нет, не может быть…».
Дверь открылась. И за ней никого не было.
«Ни за что не войду!» - подумала Валерия, переступая через порог…
Дверь за спиной закрылась – пугающе бесшумно. Щелкнул замок. Обернулась…
Никакого замка, защелки, замочной скважины – не было. То есть вообще.
И вот тут стало страшно.
А вокруг – темнота. И в первый раз в жизни эта темнота казалась тревожной.
«так не бывает»
Потом где-то там, где коридор заворачивал, включили мягкий свет. И она, как завороженная, пошла на него
«интересно, что чувствуют бабочки, летящие на свет?».
Это была кухня. За столом сидел человек – лет 35, максимум сорок, слегка полноват, с проседью. В домашних тапочках и спортивном костюме.
- Хорошо, что ты пришла.
- почему?
- потому что это стоило того.
Она села напротив. На мгновение представила себя со стороны – глупая привычка, - и тут же сняла перчатки. «я дурацки выгляжу». Сняла шапку, и начала нервно мять ее в руках.
- Можешь на подоконник положить. А вообще-то в прихожей вешалка была. Мне казалось, что ты не боишься темноты.
Человек улыбался. Мягко так, по-отцовски. Но в этой улыбке все равно было что-то, от чего холодок пробегал по спине – что-то жутко-неуловимое.
- вы что-то хотели, да?...
Она чувствовала потребность говорить. И она не знала, что сказать. Ее давило ощущение, что она оказалась в каком-то диком, безвкусном и обязательно малобюджетном фильме.
- Да нет… Мне просто утром грустно так стало, вот и захотелось с кем-то вдвоем чайку попить…
- А записка? Она же со вчера была?
- Какая записка? – он приподнял на удивление черные брови. – Вам приснилось, наверное…
Валерия вздрогнула. Совсем не хотелось вспоминать то, что ей снилось этой ночью.
- Вам кажется, что это все абсурдно, да? – Человек наливал чай. И все еще улыбался. – Ну что вы. Просто, знаете ли, есть в этом мире такие люди, желания которых исполняются. Вот вы подумаете о чем-то – и оно исполнится. А есть люди, которые способны исполнять чужие желания. Так и живем…
- А какие еще люди есть?
- А еще есть люди безразличные. И это страшно.
Человек стал серьезным и собранным. Мягкие губы сжались в тугую складку.
- Да, простите, я не представился. Валентин.
- А меня зо…
- Да знаю я, Лера, знаю… Я вообще, знаешь ли, много чего знаю… Не пугайся ты так. Выпей чаю. Это помогает. Тебе ведь жутковато было сегодня под утро, правда? И совсем не хотелось быть одной. Вот видишь, и я в какой-то мере исполнил твое желание…
- Откуда Вы знаете?... Мне сон страшный приснился.
- Я же говорю, что много чего знаю. А сны… Они ведь не всегда совсем сны… Просто ты боишься рассветов и предрассветного неба – оно отнимает темноту. И ты ждешь звонка все время. А еще тебе всегда казалось, что одиночество должно быть зеленого цвета. Помнишь, ты в первом классе нечаянно разлила зеленую краску на рисунок, и испугалась, что теперь нарисованной принцессе в замке будет не просто одиноко, а жутко от одиночества?
- А как же то, что никого не было в вашем коридоре? И звонка не было?
- ну что ты. Я открыл дверь и пошел на кухню. И звонок есть – можешь поверить. Тебе показалось в темноте…
Валерия нервно рассмеялась. И правда, что еще за глупые выдумки? Ведь так не бывает, чтобы в двери не было замка…
- Но откуда записка? И почему 7 утра?
- Да тебе показалось все, - Валентин пожал плечами - ты пей чай, пей, остынет же… смотри, какой снежок за окном…
Она потянулась к чашке, глядя в окно. Потом перевела взгляд на собеседника – и вздрогнула..
Она была у себя на кухне, а перед ней лежала раскрытая тетрадка… Валерия начала быстро перебирать бумагу – никаких записок.
«заснула… все-таки слишком рано я проснулась, надо бы опять лечь…»
Это были ее – и одновременно не ее мысли. Они звучали чужим голосом. И, слушаясь этот голос, она встала и пошла спать.
Утро прошло без сновидений. Проснулась отдохнувшая, и радостная от того, что сегодня – воскресенье, и не надо никуда спешить, а можно еще понежиться в постели, привести себя в порядок.
Появилось ощущение, что нужно что-то менять в жизни. Что-то менять – обязательно к лучшему.
«Я сделаю маникюр сегодня и пойду в театр. Я никогда не была в салоне красоты, и уже очень давно не была в театре». |
