... раздался хруст, падставка осталась в руках у бабули, а крест ёбнулся на землю. Да так, шо Иисус атскачил. Ой бля... Бабуля упала на пал, начала причитать, крыть матам и нас, и себя - «дуру старуя». Вдруг дастаёть из пад тахты агромнай, свиркающий меч, вскакиваит на ноги, да как заарёт, душераздирающим басом:
- Шо бля, папались, нехристи ибаныи. Ща я вас на куски-то парубаюу-у-уу!!!
Мы же в это время папятились назад, аткрыли дверь и уже думали съебёмса, но хуй – на лесничнай плащадке, из тимнаты, свиркали дисятки свирепых, кашачьих глаз. И тока Антон успел закрыть дверь, как нескалька, острых, кашачьих кагтей, насвозь врезались в двери.
Сашка реска достал из сумки, свою титановую кирку, с рукаяткай из краснава дерива, и увирнуфшись ат бабкинава меча, как переебёт иё по чердаку... А её хоть бы хуй. Касынка иё цветастая, аказалась ни што иное как шлем фашысский размалёванный пад гжель. Кирка атскачила и пранеслась в нескальких сантиметрах над Виталей, который успел изагнуца аляматрица. Он дастал из кармана сваи нефритавые нунчаки и паспешил на падмогу.
Дверь с лесничнай плащадки не выдержала натиска катоф и те варвались в прихожую. Да тока не каты эта были, а свирепые пелотки. Антон дастал сапёрную лапатку, каторую привёз из афгана, как память о друге (сапёрам тот служил) и начал мачиць их на лево, на право.
Сашка размахивая киркой вдруг паскальзнулся и ёбнулся, да так, что башка его аказалась на палу, между бабулиных ног. С верху на нево сматрела злавеще чавкающая, небритая пелотка. Бабуля сделала рескае движение сваими накачанными бёдрами и ударила Сашку склизким клитерам па морде. Он азвирел ни па децки, сделал кувырок назад, падпрыгнул и переибал бабулю нагой. Та падлитела аж да паталка, уцыпилась нактями рук и ног за иконы, ехидна улыбнулась и зарычала:
- Ррррр!!! Шо милок, махнатки испужалси? Скора весь мир превратица в одну бальшую, махнатку и наступит небритый пелотриархат. Ха ха ха ха!!!!!!
- Пацаны! Нужна прарваца в другую комнату, а там через балкон... – заарал я, размахивая малкусам.
Дверь атварилась и мы увидили двух обаратней. Па кускам аставшейся на них адежды, Виталя узнал тех самых влюблённых пад балконам.
- Да эта я на них пасцал – признался Антон – асвящённай вадицей-та нас бабка акрапила, вот ани на мачу маю так и сриагиравали, обаратни праклятыи.
И завязался бой не на жизнь, а на смерть. Адним словам пабеда была за нами. Не бувать на земле нашей небритаму пелотриархату. |
