иван кулинский общение с зеркалом
Овердрафт.
«Это был только наш день, и солнце сияло нам одним,
другие, правда, тоже им пользовались, но иначе –
словно прикуривали на улице от чужой зажигалки.»
«Остался только звук, пронзительная нота,
подобная всесветному школьному звонку – свободны,
можно уходить.»
Павел Крусанов, «Дневник Собаки Павлова».
Всё состоялось. Каждый из наших шагов по этим улицам. С первой до последней – наши неудачные фотографии. Твои глаза, играющие в жмурки с твоими губами. Все слова, улыбки, поцелуи, мой постоянный стояк. Кафе “Для Вас”. Целая книга стихов, написанных в то время, - теперь ни одна живая душа не хочет её покупать.
Нельзя, невозможно выбрать конкретный сюжет. Идеальный момент для рассказа из тех восемнадцати месяцев, когда мы были вместе. Ну и пусть. Какая разница, сведутся мои маргиналии воедино, или нет. Главное – всё это было.
И однажды мне сказали об овердрафте.
- Превышение кредита, дружище. Мы ничего не можем для тебя сделать.
Я отвалил. В то время никто не рискнул бы принять мою душу в оплату. Можно было сколько угодно кричать, благо я остался совсем один: прости прости ПРОСТИ… В мире, словно в перевёрнутой основанием к небу пирамиде, каждый, запыхавшись, тратит максимум усилий на равновесие. А я оказался внизу, у точки опоры. Всё, кроме, пожалуй, первого дня творения в тротиловом эквиваленте, стало бессмысленным. Именно тогда я действительно любил мир. Я был на земле, у вершины (просто колючая), и людей не было видно. Я и память. Всё. Снова на платформе, разные ветки, да, пока. Потом бегу следом, подожди, отдаю тебе этот рассказ, сложенный пополам белый символ моей жизни. Памятник любви следовало бы поставить в метро – две фигуры, держащие в руках снежно-белый листочек, хотя, не стоит, всё равно кто-нибудь обязательно нарисует на нём сердечко, и парочки будут фотографироваться с утра до полуночи…
Вроде бы всё написал. Так вот, приблизительно, целыми днями: вроде бы всё взял-сказал-понял… А в результате глаголы оказываются вне игры, и остаётся только “вроде бы”. Прошлое. Пустое и красивое, как бутылка от дорогого вина возле мусорника. |
