Он знал, что это произойдёт сейчас. Должно произойти. И она знала тоже. Или сейчас, или... Наверное, были всё же попытки и в будущем, но будущее он для себя уже вычеркнул - поэтому сейчас.
Он медлил. И был спокоен. Он чувствовал то напряжение, что ежесекундно нарастало в ней и почему-то ему нравилось это - он был вершителем судеб сейчас. Она же, его любимая, его добрая, его ласковая, она не торопила его - она подчинила свою волю ему.
Тикал будильник. Он пьянел от этого звука – «это последние, самые последние секунды», - разливалась по телу горячая истома. Они смотрели и окно, но время от времени бросали алчные взгляды друг на друга. Она была бледна.
«Она понимает меня. Она со мной. Мы умрём одновременно, в один упоительный миг; я хочу чтобы нас встретило небытие. Если же нет - что же, мы будем только счастливее, лучась в пустоте Космоса. Главное - не будет этих мерзких тел».
- Ты готова? - шепнул он ей.
Она вскинула глаза, широкие, красивые, мгновение созерцания их было истинным наслаждением. «Единственное, что было хорошего во всём этом - глаза. Но фрагментарно, они не всегда бывали такими». Утвердительно кивнула. Он достал из стола спичечный коробок, раскрыл его и вытащил две ампулы. Одну протянул ей.
- Это мгновенно? - дрогнули её губы.
- Да, почти.
Потом снова были секунды безвременья. Они сидели на кровати, он знал - надо что-то сказать. Почему-то щадил её - пусть последние секунды подольше, и всё такое. Это называется банальностью. И глупостью. Никакой пощады.
- Давай на счет три, - наконец повернулся к ней.
Она лишь кивнула в ответ, без единого звука.
- Раз, - шепнул он.
Мир рушился. Трещины ползли по чёткости полотен, а кое-где возникали и дыры. Он дрожал уже.
- Два.
Сущее терялось. Оно нашлось, когда-то, почему-то, в его находке - больше несуразности, чем в потере.
- Три.
Звенья зациклились. Минус с минусом - только эта формула верна. Природа плохой математик, она постоянно делает ошибки. Не всегда исправляет. Ошибки исправляют сами ошибки.
Она поднесла ампулу к губам, поместила в рот и проглотила. Он исподлобья смотрел на неё, держа наготове собственную. Потянулся было к ней, но испытал вдруг непреодолимое желание вновь взглянуть на подругу. С виду она была почти спокойна, лишь глаза, эти прекрасные, горящие глаза выдавали. Она смотрела на него. Он снова попытался… но вдруг замер в оцепенении. Эта сдавленность в воздухе, это неумолимое тиканье, этот бесформенный комочек на ладони - а ведь не так всё должно оканчиваться!!!
С женщиной началась агония. Была она короткой и беззвучной - любимая упала на пол, дёрнулась два раза и затихла, вцепившись ему в ногу.
Ампула выпала из рук и скатилась вниз, к ней. Он дико осматривался по сторонам - стены плыли и сужались. В ушах стоял гул, а язык шептал какую-то несуразную фразу.
«А может всё ещё ничего… А может всё ещё ничего… А может все еще ничего…»
Наверное, он даже не понимал, что шепчет её. |
