Кто я? Всего лишь певица из сумасшедшего дома… Но иногда кажется, что жизни за его пределами – нет. Видимость. Театр. Не больше. Все настоящее здесь. Иногда за решеткой. И это самое обидное. За решеткой должно быть все остальное – цинизм, ненависть, злость, агрессия, притворство, ложь. Но нельзя нарушить законы равновесия. Жить настоящим можно только здесь, в неволе. А на воле конечно тоже можно, но недолго.
- Почему мне встречаются одни уроды? Моральные, в основном…
- Это было всегда?
Думает. Глаза уставились в потолок.
- Нет. Последнее время.
- Перестань спать.
- И что?
- Выйдешь на другой уровень.
- Зачем?
- А и вправду, если это с тобой происходит, видимо ты этого заслуживаешь в данный момент. Зачем что-то менять?
Один мой друг не хочет становиться мессией, пророком только потому, что не хочет брать на себя такую ответственность. И даже не один он, и даже теперь и я. Было время, когда я носилась со страшной головной болью.. Все страдания людей, все, что могло опрокинуть этот мир, пульсировало в моей голове и сжимало стальными обручами мозги. Я видела тогда всю хрупкость бытия, что мне нельзя расслабиться, отдохнуть, потому, как иначе произойдет непоправимое. Тогда я выстояла. Выносила этот мир, как мать вынашивает ребенка. Ведь видите же, ничего не случилось! И теперь тоже кто-то вынашивает наши судьбы. Мечется на грани, боится сделать неправильный шаг. Улыбается людям, лечит добрым словом, разводит тучи над нашими головами. Держитесь, ребятки! Я знаю как вам сейчас тяжело… Простите, что не могу сейчас быть с вами…
Сейчас, когда я проезжаю мимо Павловской больницы, мною овладевает непонятное чувство ностальгии, желания снова окунуться в тот мир, мирок, в котором нет трудностей, проблем, сложностей. Я теперь отлично понимаю людей, которые добровольно уходят туда. Туда, где нет времени, злых и изможденных людей в наполненных троллейбусах, где не нужно думать о будущем, о куске хлеба, о том, что завтра нужно рано вставать. Да и вообще, где еще можно встретить так много нестандартно-мыслящих, живых, интересных людей? И ночью, зимней ночью, когда я еду в троллейбусе или маршрутке мимо этого заведения и вижу горящие окна туалетов-курилок, белостенных коридоров в которых ночью никогда не гасится свет, я представляю, что у одного из окон стоит и смотрит на проезжающий мимо транспорт, такая же, как я. И точно так же как я, пробует на прочность железные решетки, и, задыхаясь от бессилия, вдыхает табачный дым. Ведь всего лишь несколько сантиметров отделяет ее от СВОБОДЫ. Но она ничего не может сделать. Только курит и смотрит в окно, рисует на запотевшем стекле понятные только ей знаки, призывы о помощи. Но ее никто не слышит. Ни родные, ни даже самые близкие друзья. Дрожащими от лекарств руками, она потушит сигарету и, с надеждой на чудо, на гуманность лечащего врача, благосклонность близких и силу своих желаний, пойдет в палату, и будет пытаться заснуть, чтобы хоть на время стать свободной, уйти из этого мира в мир снов. |
