Лиса, 2004-10-13: Повесть о зеркальном человеке часть1Жуткий смрад стоял в комнате. Он еле-еле открыл глаза и понял, что это действие было совершенно ненужным, их сразу начал избивать жестокий свет, а голова мгновенно разлетелась на миллион осколков. Тяжело постанывая и треща костями, тело его привстало на грязном полу, опершись о какой-то ящик жёлтые глаза, неторопливо оглядели помещение. Старые обшарпанные и давно пожелтевшие обои с некогда стандартным цветочным рисунком страшными, неопрятными клочьями свисали и делали комнату необычайно мрачной и отвратной. Обстановка создавала впечатление, что здесь живут как минимум Етти или неандертальцы. В комнате стоял лишь стол, загаженный объедками и бутылками и два табурета. Интерьер дополняли повсеместно расставленные бутылки, в основном своём они были пустые и старые ящики, к которым году этак в 89 прилипли громадные комья грязи, и смрад стоял такой, как будто в том же году в тех же ящиках что - то протухло. Солнце яростно пробивалось сквозь небрежно залепленные старой газетой окна.
Двери комнаты распахнулись и, пошатываясь, но вполне уверенно в комнату ввалился мужчина довольно неприятной наружности и с победным кличем: «Петрович, я достал!» рухнул на ящик как раз напротив выше упомянутого Петровича. Пожелтевшее лицо вошедшего светилось каким-то глухим счастьем и по искореженной физиономии расплывалась нелепая улыбка. Выглядел «счастливчик» удручающе. Глаза его облепили такие страшные и громадные синие круги, что казалось, что он сам рисовал их так, для смеху. Нос, очень некогда аккуратный теперь расплывался по «лицу» бурым пятном. Губы, посохшие, и бледные отталкивали, как, в общем, и сам человек. Ссутулившееся его тело скрывалось под грязными порванными лохмотьями. Но всё в нём, все слабо проглядывающиеся черты говорили о том, что некогда, в прочем, наверное, давно это был милейший человек с довольно приятной внешностью.
-Петрович, ну ты чего? Смотри, шо я тебе принёс, лепота. - И нитка его губ искривилась и изобразила радость. Он вытянул руку с бутылкой дешёвой водки, с таким важным и достойным видом, как будто на самом деле никакая это не водка, а знамя красной армии. - Ну, Петрович! Ты чего, мужик? Этак не дело лежать! – Человек с трудом поднял Петровича и перекинул его на табурет. Петрович же в свою очередь промычал, что- то невразумительное и, усевшись на табурете, уткнулся головой в давно засохший селёдочный костяк.
-Что взял? - набравшись сил, рявкнул Петрович.
-«Богославская» с акцизкой, эх, хитрецы...- неоднозначно протянул собеседник.
-Дрянь.
-Какая ж дрянь? Светка гонит.
-Макар, Светка только дрянь и гонит.
-Чёрт с ним.
И началась суета. Поиски стаканов, убийство пробки. У мужчин дрожали руки, и глаза с нескрываемым трепетом наблюдали, как слегка мутноватая жидкость лилась в совсем грязные и чем-то закопченные стаканы. Острый и намётанный глаз Петровича с негодованием заметил, что Макар налил себе больше. Волна возмущений наплыла на него, но потом количество огненной воды в обоих стаканах как-то причудливо расплылось и смазалось, «а, хрен с ним» пронеслось в голове и неприятное ощущение исчезло. Глоток за глотком они расцветали. Мир становился красочней и язык причудливым образом сплетался в невиданные узлы. Тело обрело невероятную мягкость, а расслабленные умы довели непринуждённую беседу до кондиции - «ты меня уважаешь? ». Ещё глоток и ещё. Опять и опять методично повторяющиеся движения. Глоток, чисто символическое запрокидывание головы, грозное искривление физиономии и глубокий вдох с запахом грязного рукава вместо закуски. Привычки, выработанные годами. Приятные хлопоты.
-Макар, вот расскажи мне. От чего ты пьёшь? - как будто с интересом выдавил из себя вопрос Петрович. На самом же деле он лишь ждал очереди самому ответить на него. Алкоголь уже довёл его до того состояния, когда всем накипевшим необходимо поделиться. По тому поводу, что с Макаром они были знакомы от силы дня три и, по всей видимости, после этой бутылки они расстанутся (поскольку денег больше не было) и при чём наверняка навсегда, Петрович искренне полагал, что он имеет полное право выложить Макару все исподнее НАЧИСТО.
-…иК…- глухо отозвался Макар.
-Ты меня слышь?
Но, Макар не слышал. В его голове ехал поезд. Всё внутри гудело, куда то стремилось, и он с нетерпением ждал развязки. Макар не был никогда расположен к душещипательным россказням. Наверняка оттого, что в его жизни всё, абсолютно всё, до мельчайших подробностей было слишком прозаично и обыденно, именно по этой причине он постоянно врал. Врал на каждом шагу и без малейшей в том надобности. Что бы внести ясность должна уточнить, что и звали его вовсе не Макар, а Владимир Михайлович Никифоров. Макаром он назывался от обиды, ведь имя у него было настолько же неординарное, как десять пальцев на руках. А,как же хотелось Владимиру Михайловичу необычности в жизни. От того и вляпывался он в совершенно дурацкие переплёты и неоднократно попадал в милицию. После множества неудачных попыток разнообразить свою жизнь он запил.
-Эй, Макарка! - еле выговаривая и постанывая…
-ммММ…кхе… - Владимир Михайлович честно хотел откашляться, но как - то неудачно это произошло, и на пол полилась нелицеприятная вязкая жидкость неопределённо-желчного цвета. Макара передергивало, и на глазах появились слёзы. Когда всё вышло из его организма видимо по крайней ненадобности, Владимир Михайлович откинул голову, и трагично оглядываясь, опёрся о стену.
-Вот так кашлянул - Только и смог выговорить Петрович. - Ну, ты это, не волнуйся. Оно к утру подсохнет. Я о чём…- в этот момент в своей груди он придушил страшный порыв икоты -…вот почему ты пьешь? - дождался таки своего Петрович. Как тигр он принялся нападать на безоружную жертву. Наконец разговор потёк в благоприятное и крайне необходимое ему в данный момент русло.
***продолжение следует*** |
Правила
| +2 | Шедевр! Одно из лучшего здесь! |
| +1 | Понравилось |
| +0.5 | Что-то есть |
| 0 | Никак |
| -0.5 | Хуже чем никак |
| -1 | Отстой |
| -2 | Пиздец, уберите эту хуйню с Тепловоза! |
|
! Голосование доступно только авторизованным пользователям |
|
|
