День как день. Заботы, суета, целая толпа знакомых и незнакомых лиц. Пять минут житейской меланхолии сменялись часом бездумной гонки за временем. Ворох дел оседлал мое расписание и погонял им словно разбушевавшийся Наполеон. Вперед, четче, быстрее, держать ритм! В конце концов, мне ничего не оставалось, как развеселиться от этой гонки, которая, если подумать, скорее похожа на игру. Разве можно серьезно воспринимать эту суматоху пестрых ненужностей?
Возвращаясь домой, я наконец-то смогла подумать о том, что действительно важно. Как хорошо, что есть ты! Зажмурившись, выкинула все дневные дела из головы. Вздохнув, они послушно выпали из мыслей, оставив лишь путанные начертания в моем ежедневнике.
А ты уже был дома.
И оказался занят престранным занятием. Усевшись на мягкий потертый диван, ты хмуро глядел в завешанное окно. С каждой минутой становился все мрачнее и даже не заметил, как вошла я.
- Привет, - я устроилась в кресле неподалеку со стаканом апельсинового сока и стала наблюдать, как ты наблюдаешь невидимый пейзаж за окном.
- Привет, - чуть слышно отозвался ты.
Маленькими глоточками поглощая сок, я ждала, что ты скажешь что-нибудь еще. Но ты упорно молчал и я спросила:
- Хочешь есть?
Ты недовольно поджал губы и ответил:
- Что ты лезешь со своими пустяками, не видишь, у меня депрессия.
- А у нас все равно ничего нет. Мне что-то не хочется готовить. Опять какая-нибудь ерунда получится. А ты не в настроении. Только продукты попортишь.
Я зевнула и скрестила ноги. В комнате гулял полумрак, хотя на улице было еще очень светло. Мебель и все ей сопутствующее тонуло в одной огромной тени. Цвета потерялись в серости. Я стала разглядывать рукав своего алого платья, он показался бурым и скучным. Я покачала головой и снова посмотрела на тебя.
- А зачем у тебя депрессия?
Ты откинулся на спинку и устало-монотонно произнес:
- Так вопрос не ставится. Ты должна была спросить, почему у меня депрессия! Логически это будет вернее.
- Как хочу, так и спрашиваю, - я закинула ногу за ногу, но потом передумала и снова их свесила. Жаль, что я не короткая. Тогда ноги бы не дотягивали до пола и ими можно было болтать.
- Ну и зачем? – повторила вопрос я. Зная твою дурацкую привычку не отвечать на вопросы, на которые тебе не охота было отвечать, решила не сдаваться.
- Этот мир слишком несовершенен. Точнее сказать, он просто говно.
- Ага, - я сползла с кресла, улегшись на пол, закинула на него ноги. В голове сразу посвежело, и я раскинула руки, словно собиралась взлететь.
- Неужели все так плохо?
- Все очень плохо! Неужели ты не видишь??? Хочется быть другим, хочется, чтобы мир был другим! Но это невозможно…
- Ага, - я перевернулась на другой бок и заметила книгу на полу.
Несколько минут мы молчали. Ты продолжал сидеть, почти не шевелясь, а я читала первую попавшуюся страницу. В ней рассказывалось о какой-то то ли женщине, то ли бабе, которая нашла в бане Богородицу. Я поморщилась и посмотрела обложку. Сергей Алексеев «Покаяние пророков».
- А зачем у тебя депрессия? – снова спросила я.
Ты посмотрел на меня так, словно эти слова были последней каплей и они смертельно обидели тебя. Еще крепче поджал губы и ничего не сказал. Ты ошибался, последней капли еще не было.
- Ну зачем у тебя депрессия, а?
- Скажи, а?
- Ну тебе что, сложно?
Я поднялась с пола и стала подкрадываться к тебе. С каждым вопросом ты становился все мрачнее, а я улыбалась все шире. На двадцать четвертом я оказалась между тобой и завешанным окном. Приняв достаточно воинственную (по крайней мере, мне так показалось) позу и скрестив руки на груди, я на минуту замолчала.
- Последний раз тебя спрашиваю, несчастный, зачем тебе эта депрессия?
- Последний раз тебе говорю, все дерьмо. И не надо паясничать.
Глядя прямо в твои глаза, легким жестом я стянула безобразное покрывало с окна. Солнечный весенний свет мгновенно ворвался в комнату. Мы оба зажмурились от его вторжения. Цвета сразу обрели свои краски, в которые теперь примешивался теплый медовый оттенок – уже вечер и солнце скоро зайдет.
За окном весна. Безудержная толпа лучей, ласкающих воздух и все вокруг, бегущий по обочине ручей, пробивающаяся сквозь оттаявшую землю трава… И чистое уютное небо, умытое и радужное.
- Все очень здорово! Неужели ты не видишь??? Ты можешь быть таким, каким хочешь и сделать мир таким, каким хочешь его видеть! И это не просто возможно…
Ты перестал жмуриться, открыл глаза и посмотрел в окно.
- Ты уже это делаешь, прямо сейчас.
Я взяла тебя за руку и легонько погладила ее:
- Прямо сейчас весна. |