Когда рядом нет Бога и я не чувствую прикосновения Его рук; когда кажется, что я на самом дне бездны и нет уже сил воззвать к Нему оттуда; когда ад отворил свои врата – моё сердце напоминает мне, что в этот самый момент Бог ближе, чем когда бы то ни было. Потому что Он знает, как нужен мне именно сейчас.
Анастасия Мукалова.
1
Уже несколько лет мне снится один и тот же сон.
Серое пасмурное утро. Я открываю глаза и смотрю на часы – половина седьмого – пора вставать, и я нехотя сползаю с кровати. Бреду умываться, на ходу выпиваю чашку черного кофе, натягиваю джинсы, рубашку, куртку и выхожу из квартиры. Закрыв дверь, вспоминаю, что забыла кошелек, нервно шарю ключом в замочной скважине и слышу, как в запертой квартире звонит телефон.
«Чёрт», - шепчу я, торопливо открывая дверь.
Войдя, бегу к столику у окна и хватаю трубку.
- Алло, - тяжело дыша, говорю я.
В ответ – тишина. Через пару секунд раздается щелчок, а потом короткие гудки.
Спускаясь по лестнице, я все еще раздумываю над этим странным телефонным звонком и даже не замечаю тишины, царящей вокруг. Нет того гула, который обычно стоит утром, когда люди собираются на работу, учебу, просто по делам. Никто не говорит, не стукает дверьми, не ходит. Словно выключили звук.
В подъезде я останавливаюсь в недоумении, гляжу на часы и пожимаю плечами.
«Ничего не понимаю», - бормочу я и выхожу на улицу.
Солнце уже выглянуло из-за туч, легкий ветер ласково треплет сонную листву, птицы переговариваются между собой.
Но никого нет.
Безлюдная улица уныло глядит на меня пустыми глазницами темных окон и дверей подъездов.
Я вздрагиваю и закрываю лицо руками.
2
И вот бреду по мертвому городу – наверное, уже несколько часов – в поисках ответа на вопрос, почему я тут одна.
Магазины, школы, дома, административные здания безмолвно провожают меня взглядом. Всё вокруг замерло.
Я боюсь думать о том, что могло произойти, боюсь поднять голову и увидеть заброшенные улицы. Солнце по-прежнему светит, но свет его холоден и равнодушен; крики птиц тонут в звенящей тишине; ветер смолк.
Наконец я подхожу к храму Святого Николая и Святой Елены – любимому мной с тех пор, как его построили.
«Да, - вдруг чувствую я, что шла к нему с самого начала. – Здесь я найду то, что ищу».
Медленно поднимаясь по ступеням, стягиваю платок с шеи и повязываю голову; благоговейно перекрещиваясь, вхожу внутрь.
Я застываю на месте.
Храм превратился в кладбище реликвий.
Иконы валяются на полу – растоптанные и разорванные; свечи потухли; алтарь разрушен; фрески на стенах постарели – поблекли, потрескались, обвалились; круглые окна разбиты.
«Вот и всё, - я опускаюсь на пыльный пол. – Бога здесь нет».
В распахнутые двери влетела черная ворона. Усевшись на угол перевернутого стола, она удивленно рассматривала разбросанные книги, скомканные ковровые дорожки, поломанные ящики для пожертвований.
«Кар!» - промолвила она.
«Почему Ты оставил меня? - почти беззвучно спросила я. - Ты – мой Самый Сильный, Самый Мудрый, Самый Верный…»
Ворона повторила: «Кар!»
«…Тот, Кто любит меня! - я закрыла глаза. - Почему?»
3
Домой я вернулась поздно вечером.
Прошла в квартиру тихо, осторожно, не включая свет. Задернула шторы, села на пол и затаила дыхание, слушая стук своего сердца. «Тук-тук-тук», - говорило оно мне. «Тик-так-тик-так», - вторили ему черные часы на стене.
«Нет, - твержу я себе. – Этого не может быть. Я просто сплю и вижу страшный сон».
4
Проснувшись от того, что рука уткнулась во что-то липкое и мокрое, я обнаружила себя лежащей на полу.
«Конечно, - проворчала я. – Проще корчиться от холода, чем заползти на кровать». И облегченно вздохнула – страшный сон закончился.
В комнате было темно; я поднялась на ноги, подошла к окну, отдернула шторы: в доме напротив горело всего два окна. «Верно, сейчас около трех», - подумала я и направилась в ванную.
На улице завыли собаки; выругался чей-то пьяный голос.
Дойдя до середины комнаты, я вдруг запнулась о какой-то крупный, скользкий предмет; раскинув руки, неуклюже плюхнулась на колено и ударилась лбом о край тумбочки.
«Ну вот», - я потерла лоб и попробовала сориентироваться.
В комнате царил густой мрак: глаза уже давно должны были привыкнуть к темноте, но как я ни старалась, ничего разглядеть не могла.
«Сейчас посмотрим», - пробормотала себе под нос и стала на ощупь продвигаться к выключателю.
Начинала болеть голова и я подумала, что нужно выпить таблетку. Соображая, где лежат лекарства в этом доме, наконец добралась до выключателя и щелкнула им. Ничего. Еще раз. Тот же эффект.
«Как же так», - растерялась я.
И тут вспыхнул свет.
С непривычки пришлось зажмуриться; я так и просидела с закрытыми глазами несколько секунд и открыв их, снова закрыла руками.
5
На полу у кровати лежала я – мёртвая, в луже черной крови, с перерезанными венами.
Волосы, спутавшись, прикрыли лицо и шею; руки, словно тряпичные, неестественно вывернулись в локтях; кожа стала белой и прозрачной.
За окном завыл пёс; прижавшись к стене, я сдавила руками голову. Как же нестерпимо больно внутри.
Только теперь я смогла признаться самой себе, что всё это время знала о своей смерти. Знала, что живу в аду каждый день – там, где нет времени; нет надежды; нет света.
Хотелось выплакаться – сейчас больше всего на свете; но глаза были сухими.
«Этого не может быть», - попыталась возразить я. «Не хочу!» - мне показалось, что я закричала, но услышала лишь хрип.
Рывком поднявшись с пола, кинулась к окну и, обезумев, стала дергать ручку, пытаясь открыть его. Мысли метались в поисках разумного объяснения происходящего; но его не было.
И тут зазвонил телефон.
Я отпустила ручку и замерла.
Телефон зазвонил снова.
6
- Алло, - осторожно прошептала я в трубку.
Тишина.
- Алло, - повторила с мольбой я.
- Да, Я тебя слушаю, - чуть иронично отозвался Ты позади меня.
Я уронила трубку и резко обернулась.
7
Ничто, никогда на земле не сравнится с Твоими объятьями, мой Бог.
Ты взял меня на руки и прижал к Себе – а я тут же расплакалась, уткнувшись в мягкие одежды.
- Ну-ну, девочка Моя, - приговаривал Ты ласково. – Теперь ты действительно проснулась. Это был всего лишь страшный сон.
- Ага, - чуть слышно прошептала я.
- Веришь Мне? – спросил Ты и замолчал.
Каждый раз мне боязно взглянуть в Твои глаза. Каждый раз как первый. Я знала это и Ты знал. И я тянула время. Что же поделать – я всего лишь человек и всегда буду бояться глаз Господа. Слишком чистых, слишком сияющих, таких глубоких…
- Верю, - наконец ответила я и посмотрела на Тебя. Сразу стало спокойно, уютно, тепло.
- Вот и хорошо, - подмигнул мне Ты. – А теперь ты снова уснешь, девочка Моя. И тебе приснится, будто ты живешь на земле, учишься в институте, любишь сладкое, живешь одна и хочешь научиться любить...
Твой голос становился всё тише, а я чувствовала, что проваливаюсь в какое-то густое облако.
И лечу вместе с ним куда-то вниз.
8
И тут я проснулась. Тикает будильник, скоро вставать, я сонно тру глаза и сквозь дремоту понимаю, что счастлива. |
