П.С.И.Х.
Радиоактивный человек
7.
Сосед по лестничной клетки, глухонемой грузчик Вася оказался дома. С помощью листка бумаги и шариковой ручки мне все же кое-как удалось пояснить, какая именно помощь от него требуется, за что он будет вознагражден бутылкой водки.
Вася спокойно прошел на кухню, забросил на плечо изрезанного, излучающего зеленый радиоактивный свет, человека и пошел к ближайшим мусорным бакам.
Когда я ему отдавал его, честно заработанную бутылку, то попытался пояснить, что, желательно придя, домой, перед распитием горячительного, помыться под душем; вся его одежда была выпачкана зеленой кровью.
Вася меня не послушал, ведь не зря глухонемой!..
Я лег на кровать и попытался заснуть. Но сон не приходил ко мне. Мучили мысли о том, сколько денег придется выбросить на парик и накладные брови…
6.
Мы сидели на кухне, и курили «трубку мира». Приятная раслабуха разливалась по всему телу. Настенные часы остановили свой ход. Несколько раз я подымался со стула и шел в сторону холодильника. Долго шел, а потом обязательно падал. Умиротворенно лежал возле открытой дверцы. И желтая лампочка светила мне в глаза. Я же пытался смотреть только в потолок, прогнившие обои. Боря, скуля от счастья, (как он сам признался, это был его первый накур, причем с основательным улетом, к моему удивлению) подходил ко мне, голубяцки трепал по щекам, улыбаясь, соскребал меня с пола, ставил на ноги, любезно усаживал на табуретку.
Сам не знаю, почему мозги тогда так плыли. Может быть, виновата во всем радиация, витавшая в воздухе большими зелеными сгустками…
- Ты должен меня убить! – Боря резко вскочил со своего стула, навис над столом и, глядя в мои очумевшие глаза, заверещал. – Убей, сука, убей меня!.. Должен меня убить! Убей!.. Или я сейчас сброшусь с балкона!..
Я был несколько удивлен сменой его добродушия на ярко выраженную шизофрению. По сему, сначала промолчал. Взял в руки пачку с обычными сигаретами. Достал одну. Закурил. По бабски, с ленцой стряхивая пепел в грязную миску.
Боря ходил по кухне. Два шага вперед, один широкий – назад. Бормотал, повизгивал, что-то выкрикивал, мычал, стонал, матерился.
Мне оставалось только жалеть о необдуманном поступке: почему не пожлобился, зачем угостил его шишей?..
- Блядь… Сука… Ты должен меня убить!.. – скулил он, падая на колени.
- Почему?
- Что почему? – не понял он.
- Почему я должен тебя убивать?..
- Я не достоин, жить на этой планете. Людям нет от меня пользы! Все меня шугаются… Я жалкий несостоявшийся супермен… - он долго говорил, просил, угрожал, а потом и плакал.
Молчал. Просто молчал. Курил пятую сигарету.
Мое сердце болезненно ныло за этого несчастного человечишку.
Он вскочил с колен, одним махом очутился возле двери на балкон. Распахнул ее, а потом, быстро закрыл с той стороны на железную щеколду.
- Это, чтоб ты меня не останавливал! - героически пояснил Боря, прижимаясь к стеклу, печально таращась в мою сторону.
Дальше он проделал две нелепейшие вещи. Первое: перелез через ржавые перила балкона. Второе – уселся на кактус.
- Придурок, я живу на втором этаже!.. Ты даже ноги себе не переломаешь!.. – прокричал я и закурил по новой.
…Закрыв за собой дверь балкона, с поникшими плечами, с левой рукой на заднице – вытаскивающей колючки кактуса, Борис прошелся к стулу.
В который раз, смотря мне в глаза, сказал.
- Я всем приношу только несчастье…
- Ой, только не начинай эти сопли, я тебя умоляю, – выдувая колечко дыма и радуясь этому.
- Посмотри на свою кошку.
Моя голова: завращалась в поисках старой сцыкухи по кличке Рита. Бедная немощная облезлая кошка валялось возле умывальника, вблизи своей кормушки. Кажется, сдохла.
- Я убил твою кошку!.. Моя радиация не дала ей спокойно наслаждаться жизнью и ловить мышей…
- И сцать у меня под теликом! Так, чтоб я потом с противогазом вечерние новости смотрел, – огонек облизал мой кемел, невесомый пепел упал на продырявленную скатерть стола. – Я рад, что твоя долбаная радиация убила мою долбаную кошку!.. Молодец!..
- Тогда посмотри на кактус!.. – не мог угомониться Боря
Я посмотрел на сдувшийся, когда-то с иголочками, шарик, теперь он напоминал блинчик, его края выглядывали из вазона.
- Тоже молодец! Задолбался его поливать!..
Боря вскочил из-за стола. Табуретка упала на пол. Он прижался к моему лицу своей зеленой харей и обдавая меня капельками слюны, сообщил:
- Ты хоть на себя в зеркало посмотри!..
- А что не так со мной? – удивился я, обдувая его разгоряченное лицо теплым дымом.
Боря на мгновение покраснел, а потом, шепотом растягивая слова, сказал:
- У тебя уже все брови по опадали. У тебя нет ресниц. Волосы на твоей голове отсутствуют. Давно лежат на полу. Осыпались как весенняя листва.
Я безразлично перевел взгляд под себя, под стул. Действительно, на грязном линолеуме пылилась кучка волос. Вспомнилась парикмахерская, накрашенная тетка, сгребающая шваброй плоды своей работы.
- Во всех бедах виновно излучение моего тела, – вздыхая, закончил Борис.
Погладив свою «бритую» голову и затушив, бычок, о стенку железной миски, взял длинный острый нож, которым отмерял, несколько часов назад, нужную порцию травы, раскладывал ее по кучкам, по кулечкам… и ударил радиоактивного человека в область груди. Еще, и еще раз.
Много движений, больно запястью, но моя рука все же входила в его поддающиеся мышцы. Лопавшаяся кожа брызгала зеленой вонючей жидкостью…
Он меня просто-напросто заебал своим непрерывным базаром.
5.
Я моргнул и задышал ноздрями, еще и еще!..
- Ты жив! – он теребил меня и радостно кричал. – Жив! Жив! Как я рад, что ты жив!
Я мычал через намокший лейкопластырь, хотел разразиться громом на этого долбаеба тридцати лет от роду, который не может понять, как мне сейчас нужен воздух!
…Он додумался содрать с меня липкую бумажку и я задышал, закашлял, заматерился.
- Какого хуя… блядь… кхе… ты… кхе… меня душил… что я те… кхе… такого сделал!..
- Извини брат, я не подумал…
- Да, не трахал я тебя… кхе… Ты сам на меня свалился!
- Да, я это только-то и понял, – он смущенно оправдывался. – Ведь верно, так и было, я был в жидком состоянии, наверное, я просто на тебя наплыл, а потом только начал застывать в форму, превращаться.
- Не наверно, а точно!.. – в горле пересохло, шею саднило. – Дай воды… и развяжи!..
Радиоактивный Боря схватил полупустую бутылку с пивом и поднес к моим губам, наклонил.
Я не успевал глотать…
- Долбаеб, убери нахуй пиво! Ты мечтаешь, чтоб я подавился им?
- Нет!
- А ну развязывай меня, чернобыльский урод! – скомандовал я.
- Да конечно, сейчас, - легким движением пальцев срывая с меня веревочные оковы.
До чего же странные супермены встречаются, не правда ли?..
4.
Я лежал на полу связанный по рукам и ногам. Скотина продолжавшая излучать зеленое свечение разлеглась на диване, держа в руках уже третью по счету бутылку пива «Арсенал». Моего любимого пива спизженого наглым образом из моего холодильника. У меня даже не было возможности по возникать, покричать и по матерится. Я неистово дышал забитым носом. Лейкопластырь плотно закрывал мой рот. Мне оставалось только тихонько стучать головой о ковер. Нехотя слушать историю жизни сантехника Бори.
Так получилось, что этот с большой буквы Лох, две недели назад решил уйти со своей прежней непыльной работенки государственного унитазопробивайлы, покинуть друзей-собутыльников и устроится в престижную частную фирму по фильтрации сточных вод с целью нахождения в них золотых украшений, жемчуга и дорогих неиспользованных презервативов. На новой работе ему, если честно понравилось только большая, по сравнению с государственной, зарплата. Все остальное его раздражало и бесило; в частности: работать по суткам - было неудобно для его жизненных биоритмов…
С первого же дня он из-за пустяка поссорился со своим напарником по патрулированию резервуаров-отстойников. Лучше бы он этого не делал. Так как, в конечном счете, напарник его и погубил. Однажды они ремонтировали поломку какой-то там трубы, и жребий лезть во вроде бы сухую канализацию достался Боре.
Борис был мужественным человеком, и потому решил не страховаться натяжкой на голову противогаза. Спустился по железным прутьям вниз. Даже не успел посветить фонариком на карту, дабы вычислить нужный ему переход, как наглотался тамошних кулинарных запахов и замертво свалился в лужу. Олег – напарник Бори, был очень обидчивым и злопамятным человеком, он помнил злую шутку бывшего госслужащего оброненную им при знакомстве, и потому решил не лезть на помощь прибалдевшему.
Я, конечно же, дебилу не верю, но по его словам, он умер.
Концентрация веществ в воздухе превышало всякие пределы. Его тело неизвестно, сколько пролежало на мокром крошащемся бетоне, по его глазам бегали крысы. Царапали его кожу, и отгрызли оба уха.
«Наверное, потом, кто-то нажал педальку гигантского унитаза, и большая волна смыла меня в один из отстойников» - рассказывал он. «Не знаю, сколько мое разлагающееся тело пролежало там, но однозначно то, что со мной произошло, есть Вери гуд!..»
Его скрипучий голос раздражал меня. Мне почти хотелось блевать, но лейкопластырь на губах не позволял. Пока я был без сознания – меня скрутили, обыскали мою квартиру, вернее, холодильник, в поисках жрачки и выпивки. Под пиво «Арсенал» и сухарики «Три жмурика» его зеленый язык молотил со страшной скоростью...
Дальше Боря поведал мне: как проснулся в этом самом отстойнике, куда его засосало. Чувствовал он себя херово. Выблевывал собственные кишки в тонны дерьма, которое окружало его со всех сторон. Только на второй час своего скитания по запутанным маршрутам канализации он осознал, что свет, дающий возможность ориентироваться в пространстве исходит от него самого. Оказывается, ожить ему помогли радиоактивные вещества, которые впитались в его тело, кости, клетки.
Он светился и чувствовал себя превосходно.
Мысли его сразу потекли в одном русле. Вспоминал все, какие только можно истории о суперменах. Ему казалось, что он новый мессия, который спасет человечество от самоуничтожение. Когда же, выбрался на поверхность. Поднял легкий, словно пушинка люк своими могучими суперменскими руками и сказал заходящему солнышку: ПРИВЕТ – кто-то истошно завизжал.
Боря подумал, что сейчас самое время действовать. Это будет его первое задание, на котором он испробует свои силы и спасет прекрасную деву от очередного изнасилования, но оказалось: всего лишь паника, вызванная внезапным появлением из-под земли голого светящегося радиоактивного человека.
«Ты себе не представляешь, какое это было разочарование!» - почти плакал он, облизывая пивную бутылку. «Идешь по улице и хочешь кого-то спасти, человеку помочь, сохранить девственность милой девушке или просто перевести старушку по плохо освещенной проезжей части… Но тебя все шугаются! Не кто не желает получать бесплатную помощь! И эти чертовы менты, окружают тебя со всех сторон! Много милицейских бобиков, скорой помощи, пожарников, авариек – все спешат за тобой. Хотят тебя славить, захапать, разодрать на кусочки, издеваться над тобой безжалостными экспериментами!..» - когда он это говорил, мне было жалко на него смотреть, я лишь кивал в знак согласия. Надеясь на то, что в ближайшее время он меня освободит.
Жалкий радиоактивный человек не мог обидеть хорошего малого вроде меня, я в это искренне верил и слушал дальше его байки…
А дальше все обстояло следующим образом: беготня по всему городу с кучей заинтересованных в поимке необычного индивида, спецслужб на хвосте; захват Останкинской телебашни в целях: получить бесплатный, прямой эфир, и разузнать у населения бывшего совка, нуждается ли кто-нибудь в его помощи. Для этого он ворвался в студию передачи «Большая стирка», убил осточертевшего Малахова. Приказал операторам снимать его крупным планом, а к студии подключить телефонные звонки со всей страны. Режиссер на перебой с операторами пытались ему вдолбить, что передача записывается, и в прямой эфир их студия ну ни как не может попасть.
Он их не слушал, только вещал в тридцать три, лопнувших от сильной радиации, объектива.
Когда же последний оператор сдох, покрываясь гигантскими волдырями, словно от ожогов, Боря понял, что переключать студию на звонки: некому. Тогда он отправился в студию передачи «Моя семья» и задушил осипшего Валеру Комисарова его же трусами – просто так задушил; устраивать прямой эфир в фанерном гараже с трема столами он не собирался.
Нагиева застукал вместе с Пельшем в параше – делали друг другу глубокие отсосы; он убил двух педерастов. Баба из интеллектуального шоу «Слабое звено» была зверски лишена целки (которую недавно вшила за штуку баксов чтоб похвастаться перед Якубовичем) его могущественным нечеловеческим членом который, ко всему прочему, еще и светился; надо отметить, что она не пожалела о недавней трате денег, за такой кайф можно было и по новой вшивать, в двадцать пятый раз!..
Легавые подбирались к Борису все ближе и ближе. Ему пришлось сесть в лифт и укатить с нижних этажей.
Лифт выпустил его на верхушке, не кругу для обзора. Он пробил толстое стекло и забрался по скользкому металлу еще выше.
Долго сидел на самом шпиле, тем самым, заглушая сигнал передатчиков.
Вся Москва и область были лишены телевидения. Люди выходили на улицу и возмущенно галдели. Бабки подымали красные знамена и шли на митинги, крича под портретом Ленина слова клеветы и обид на супермена Борю. В небе кружило много вертолетов, истребители раздирали глубину синевы. Матери, сидя дома у икон вместе с новорожденными детьми, молились Богу и просили прощения, за грехи которых не совершали.
Над Москвой нависло черное облако, а мокрый палец Володи Путина трясся над маленькой красной кнопкой черного чемоданчика: он бы не пережил прихода к власти тирана и супермена в одном лице! Зеленом лице!
…И всему этому безобразию было одно объяснения – радиоактивный человек сидящий на шпиле Останкинской телебашни, абсолютно голый, с хером, волосатым и длинным, от того заметным, даже не вооруженным глазом, с тротуаров. Потом все внезапно закончилось. У одного из снайперов не выдержали нервы, и он нажал на курок. Горячая железная стрела пронзила сердце Бориса, и он начал медленно падать. Несколько часов пикировал над Москвой, отчаянно, бесполезно махал руками, словно то, были настоящие крылья.
Он больно ебнулся об асфальт и забылся болезненным сном.
Пришел в себя в мутной жиже, которая несла его тело по уже знакомой до чертиков канализациям. От его тела отваливались куски… но потом чудом прилипали обратно, глаза по переменно, то правый, а потом и левый выпадали из глазниц, уходили куда-то вниз, к центру вселенского дерьма. Он мог спокойно видеть все, что происходит над ним, при помощи зрачков, которым стало, чересчур легко просачивается в любые, даже самые маленькие отверстия, связанные с канализацией: отдыхая, словно на надувном матрасе, который нес его ниже подземелья Кремля.
Видимо очередное пребывание в стоках пошло только на пользу его новому телу. Теперь он мог спокойно трансформироваться в разнообразные формы и предметы. Отделять от себя ненужные молекулы, добавляя новые, нужные.
И теперь он действительно стал суперменом!..
…Он выронил, пустую пивную банку. Заплакал.
Радиоактивный Боря смотрел на меня такими безумными и одновременно печальными глазами.
- А потом… - всхлипывая. – Мне захотелось, с кем-то поговорить… Я пролез в первый попавшийся кран.… Так получилось, что этот кран был твой!.. Силы мои были на исходе, потому-то я и потерял сознание на тебе, еще не до конца сформировавшийся в человека…
Он слез с дивана, что-то бормоча себе под нос и неистово вышагивая по моей маленькой гостиной взад-вперед. Утирал слезы.
Я же пытался извиваться на ковре, прижатый к холодному шкафу спиной. Хотел, чтоб он меня заметил и развязал, или хотя бы снял лейкопластырь.
- А ты!.. – он внезапно выкрикнул, остановившись надомной и надменно смотря в мои мечущиеся белки, своими воспаленными зелеными зрачками. – Как ты мог меня изнасиловать?.. Меня! Не состоявшегося супермена! Да как у тебя только хуй поднялся!..
Он опустился на колени и обхватил своими провонявшимися руками мою бедную голову. Сначала долго смотрел на меня, а потом, опустив щупальца пониже, переместив их на мою шею, начал душить.
Сто пудов, я тогда был похож на красного рака, мои моргалы находились на максимальном выкате. Мысленно себя хоронил, хотя за жизнь цеплялся, как только мог: брыкался, и по-детски, смешно, пробовал ударить каменный пресс урода своими связанными руками, конечно же, из этого не могло получиться и маломальского сопротивления, но все же умирать не кто не хочет, даже любители канабиса…
Когда сил во мне совсем не осталось, зеленый супермен внезапно ослабил хватку, а потом и вовсе убрал руки с моей шеи. Его лицо переменилось. Злость прошла, появилась грусть, возможно даже капля сожаления о содеянном; Боря думал, что я уже труп, а мои глаза на вечно застыли, превратились в стекло…
3.
Открыл глаза и посмотрел вперед. На этот раз я сидел, прижавшись спиной к стенке напротив отворенной двери ванной комнаты. Зеленое свечение било по глазам. Странный тип стоял спиной ко мне возле зеркала и что-то делал.
Я дотронулся до слипшихся волос на затылки. Кровь почти засохла, на больших размеров шишке, покрылась коркой небольшая рана. Я попытался встать, но ничего не получилось. Спина болела, протянутые вперед ноги не хотели слушаться.
С минуту я смотрел на мужика, который, оказывается, брился моей бритвой - вот что он делал. Его приплюснутое лицо, местами, отражавшееся в зеркале было намазюкано моей пенкой для бритья. Все это время он напевал песню Элвиса, вернее только два незабываемых слова из нее.
- Лав ми! – скрипучим голосом. – Л-лав ми, – растягивая.
- Эй, придурок, это моя бритва, – не выдержал я. – Положь на место!.
Он дотронулся, к ручке с горячей водой. Из развороченного крана хлынул пар, разнося горячие брызги в разные стороны, некоторые даже долетали в коридор, падали на мои голые ноги.
При виде лопнувшего железа я вспомнил, откуда появился этот долбаеб. Он вылез оттуда.
- Ты! Сделай напор поменьше, а то сейчас все зальешь, – прокричал я.
К моему удивлению он меня послушался. Насвистывая тупую мелодию, умудрился превратить толстый фонтан, бьющий из нескольких дырок сразу, в маленькую струйку.
- Ты кто такой? – спросил я.
- Боря, сантехник, – умывая лицо громадными ручищами, покрытыми светящимися волосками.
- А шо, ты делаешь у меня в хате?
- Это случайность.
Я почесал затылок, размышляя над тем, может ли быть случайностью запрыгивание на мой хуй…
- Ага, случайность, говоришь, – зло прокричал я. – Какого, ты лазишь по трубам и ломаешь мне сантехнику, сантехник Боря?..
Он последний раз омыл лицо горячей водой. Потом схватил мое полотенце и долго вытирался, приглушенно выдохнув, ответил:
- Это пустяки, легко подчинить,… а вот то, что сделал ты со мной! - он сдвинулся с места и сделал два больших шага в мою сторону. – Вот это уже страшно!.. – показывая рукой на свои широко расставленные ноги.
- Шо ты имеешь против меня? – не понял я.
- Гад, педик несчастный, ты меня изнасиловал!
Спустя секунду его сжатый кулак опустился на мою голову, на разбитую макушку…
2.
Я сидел на кухне и пил зеленый чай. Массировал виски и старался успокоиться. Водный бульбик, стоял на столе, возле него пакетик с шишками, а спички, сброшенные в приступе полной умиротворенности под табурет, манили к себе. Просились потереться головкой о шершавые стенки, наполнить пластмассовую банку дымом пыльцы.
Мне очень хотелось дыхнуть, но после того, что приключилось со мной десять минут назад, я как-то стремался. Думал, что если сейчас попробую поговорить с Джа и узнать у него всю правду о безвредности травы на человеческий мозг, то просто-напросто могу проглотить свой язык. Единственное, что сейчас действительно можно было бы узнать, так это наличие живых организмов в эмалированной посудине.
Я поднялся со стула. Подошел к холодильнику.
Хуй под халатом ужасно болел.
С нижней полки достал бутылку пива. Открыв ее с помощью дверцы холодильника, сделал два глотка и, прихватив на всякий случай кухонный нож, пошел в сторону ванной.
Мне было допизды страшно и, наверное, я был не готов к столь быстрой встречи с зеленым пришельцем из неоткуда. Иначе как можно объяснить тот случай: дернув за ручку белого дерева, я быстро шуганулся назад и врезавшись о стенку коридорчика затылком, выронив нож, потерял сознание…
1.
Очнулся все в той же ванне. Еще не успев открыть глаза, почувствовал что-то неладное. На мне кто-то лежал. Самое интересное заключалось в том, что мой хер был в чьей-то заднице! И почему-то эта задница была чересчур волосата как для женской, моя бритая мошонка ощущала это. Все мое тело затекло и больше не могло выдерживать той тяжести, что вжимала мои кости в коричневую эмаль. Разлепив глаза, я моргал секунд двадцать, потом мое сердце оборвалось. В глазах, помутнело, замерцало серой пеленой, чуть не потерял сознание…
На мне лежал зеленый мужик, от которого разило как из канализаций. Увиденное настолько поразило, что я в течение следующей минуты, сумел приподнять себя вместе с телом. А это было не легко! Мои руки ухватились за скользкие перила ванной, тянули меня вверх. Я пыхтел и стонал. Когда, все же сумел сесть на скат ванной, сбросив основную массу тяжести на дно, осознал страшную истину – мой член застрял в теле вонючего придурка, который не понятно, что делает у меня дома. Ахтунг!
Картина выглядела следующим образом: я голый, упираюсь жопой чуть выше закругленного перильца, почти сидя на нем, удерживаюсь с помощью рук, которые вцепились в боковушки, а странный тип насажен на меня; он как бы поджав колени и опустив голову к низу, молится раком, выставив задницу как можно выше. Такая вот необычная поза получилась. Я не знал настоящий ли это мужик, иль плод моего больного воображения. Наверное, только поэтому я не умер от разрыва сердца. От того, что мне было бы очень стыдно за мой хуй в неженской заднице.
Потом, в течение нескольких минут я свинчивал с себя этого мудилу. Упирался в его волосатую задницу ладонями и, раскачивая в разные стороны, толкал.
Наконец-то я переступил через стенку ванны, оставив лежать, свалившегося на мой бедный хуй, педрилу, на дне.
Быстро напялив на себя грязные трусы, схватил с крючка халат и вышел из помещения два на два.
0.
Я лежал в коричневой ванне, на дне. Почти глотал ртом грязную, мутную воду. Тоненькая струйка стекала по ржавчине крана. Большая капля падала чаще, чем раз в секунду, разбивалась о пальцы ног левой ноги. Я смотрел на побелку потолка, на трещины светло-серого цвета, не о чем не думал. Поэтому аномалию, происходящую в сантиметрах от себя, как-то сразу и не заметил. Только когда послышался треск железа, а на кожу ног опустилось что-то мягкое, я очнулся от созерцания узоров…
Железный кран лопнул на две части. Не выдержал напора густой зеленой жидкости.
Я смотрел на то, как мои согнутые, из-за миниатюрности купальной посудины, колени принимают сверху жилистую массу, барабанные перепонки трещали по швам из-за невыносимо-громкого звука пердежа. Такой обычно бывает, когда ты открываешь кран, а воду недавно отключили.
«Шмаль, во всех ее проявлениях» - подумал я и, высунув руку из теплой воды, неспешно провернул мизинцев в обеих ноздрях. Опустив руку, обратно попытался смыть продукт фильтрации носовых сеток, но ничего не вышло. Палец, обмазанный соплями не хотел становиться чистым и тогда я, протянув руку, вперед, легонько дотронулся вонючей субстанции. Да, она не только пердела, она еще и отвратительно пахла. Казалось, что ноги мои, которые уже успели покрыться ею полностью, до колен – отсутствуют. Вернее я, их ощущал, кости точно были на месте, а вот кожа возможно и нет. Палец же правой руки, который я осторожно погружал в стремительно разрастающееся во все стороны желе, чувствовал давление. И когда я его засунул полностью, меня охватила паника. Желе сжималось вокруг кожи, забиралось под ноготь, плющило кость. Тоже самое происходило и с ногами.
Я лежал в сухой ванне, вода, омывавшая мое тело несколько минут назад куда-то подевалась, испарилась.
…Был только я и вонючая жижа, которая хотела меня раздавить…
«Если Вы долбаеб, или просто не поняли текста, можете теперь перечитать, следуя порядку цифер: 0, 1, 2, 3…
Удач!»
16 июня 2004 г. |
