Все началось с инопланетян. Они приземлились на своем звездолетике и сразу поперлись знакомиться с землянами. Инопланетянка была одета в облегающий костюм серебристого, естественно, цвета. Выглядела вполне прилично. Похожа на человека, единственно внизу живота у нее заметно выделялся какой-то бугорок, по форме и размерам напоминающий четыре члена, сложенных колодцем. Инопланетянка предлагала всем встреченным землянам приобрести у нее космическую вагонку, а также ДСП и ряд других товаров, начиная от париков, менявших свой цвет и прическу в зависимости от настроения того, кто их носил, удлинителей-укоротителей членов, заканчивая обычными шапками-невидимками.
Первому встреченному существу, которое проявило интерес к закупке вышеперечисленных изделий, инопланетянка тут же предложила сделать минет, так как для нее это означало выражение своего доброго расположения. Землянин, смущенный видом колодца из членов, от минета отказался, мотивируя это наличием у него страшно ревнивой подруги. Инопланетянка постаралась изобразить, что ее это не удивляет, и в скором времени прислала посылку с вещами, заказанными землянином.
Однако успешной межгалактической торговли не вышло, так как все парики были украдены проживающими поблизости цыганами, та же участь постигла и шапки-невидимки, причем те девятеро цыган, что их прихватили, естественно, тут же напялили их на себя и навсегда исчезли из поля зрения любого существа, не обладающего прибором ночного видения.Удлинители-укоротители членов тоже особой популярностью не пользовались. Так как пользоваться удлинителем оказалось чрезвычайно болезненно, а укоротители можно было использовать только в качестве подарков врагам, которые зачастую просто отказывались их применять по причине того, что укоротители были произведены в виде пищевых добавок, обладающих крайне неэстетичным запахом.К продаже были также предложены каловые сумки, которые, как оказалось, и напоминали собой колодец из пенисов, имевшийся у каждого инопланетянина вне зависимости от его пола. Выяснилось, что организмы инопланетян совершенно не приспособлены для того, чтобы удерживать продукты своей жизнедеятельности внутри себя, и они выбрасывались из тел в окружающую среду. Естественно, что цивилизация, достигшая определенного промышленного и научного развития, должна была найти какой-нибудь способ борьбы с данной прискорбной особенностью, вследствие чего и были изобретены каловые сумки, которые методом хирургического вмешательства пришивались каждому инопланетянину в дошкольном возрасте и служили для накопления естественных отходов. От мочеиспускательных органов к дефекационным сумки перемещались на небольших шарнирчиках по специально выколупанным для них бороздкам причем без ведома их обладателей, просто улавливая физиологические импульсы. Каловые сумки землян не прельстили из-за своей малофункциональности и высокой цены. Инопланетяне, расстроенные таким поворотом дел, потребовали немедленной компенсации в виде закупки у них партии обычной фанеры.
Фанеры землянам хватало и собственной, так что разозленные пришельцы начали угрожать засыпать фанерой всю территорию центральной Сибири, но, видимо, просчитались и покрыли фанерой всю территорию ЮАР. Население соседних стран взволновалось, а злые шутники начали говорить: "Следующим будет Париж", однако инопланетяне были слабо знакомы с земным юмором, и потому никакой засыпки Парижа не последовало.Самим парижанам такие шутки не нравились, и наиболее пессимистичные из них засрали однажды ночью все Елисейское поле (благо, оно у них там в Париже не единственное). А один наиболее отчаянный влез на Эйфелеву башню и стал собственноручно оттуда разбрасывать кусковую фанеру, пытаясь вынудить трусливых сограждан к панике. То, что фанера сыплется самая обыкновенная, и никакие инопланетяне ни при чем, выяснилось только утром, однако инцидент замяли, так как хулиган оказался близким родственником Шарля де Голля. После поговаривали, правда, что де Голль лично дал ему пиздюлей в неофициальной обстановке, несмотря на то, что сам недавно умер (а, нет! Это жена его умерла!… или дочка…). Так что произошла небольшая заваруха, но тут вернулся один из исчезнувших цыган, который однажды случайно сняв шапку-невидимку снова стал видимым.
Все страшно поразились его необычайному умению, и сотаборники собрались его даже канонизировать. Однако не успели, так как глава табора внезапно стал коммунистом, обратил в свою партию всех соплеменников, и религию, понятно, запретил.
Партию назвали "Цыган - что степной орел", а старейшину табора (хотя он теперь стал называться коммуной) - генеральным секретарем партии. Членам партии строго запрещалось пить и курить, однако, по какой-то странной случайности все жители табора были перманентно пьяны, а курить начинали с семи месяцев, для этого даже выпускали специальные сигареты "Малыш" и кальяны для детских колясок. Сигареты эти были особенно любимы стариками, а производили их на собственном табачном заводике, который размещался в одной из кибиток и был очень неудобен для транспортировки.
Волшебные парики отдали цыганским женщинам и стали ждать от них по возможностям. Женщины, правда, париками пользоваться совсем не умели, и то и дело выдавали свое настроение, неосторожно программируя парик. Так, все знали, что если у молодой цыганки волосы внезапно приобретали розоватый оттенок, это означало недавнюю потерю девственности, а если же у цыганок постарше прическа становилась фиолетовой, это говорило о том, что она всю ночь трахалась. Причем в задний проход.
Собрания партии происходили в специально оборудованном для этого помещении, в котором днем и ночью дежурил дневальный. В руках у дневального была небольшая книжечка с изображением Ленина, похожая на требник, и маленький аккордеончик, типа игрушечного. Книжечки с Лениным выпускали специально сразу будто старые и немного замусоленные. Для этого переоборудовали табачный заводик. Если в помещение партии иногда заходил участковый миллиционер, дневальный цыган сразу затягивал своим протяжным цыганским голосом "Интернационал". А участковый был всегда расстроган и просил прекратить немедля. Дневальный, конечно, прекращал пение только когда генсека не было рядом, а если был, то он брал еще и гитару, а ногой начинал стучать в барабан, который был виртуозно привязан рыболовной леской к одной из ног дневального, что очень сильно поражало участкового.
В центре штаба висела эмблема с крупно написанным названием партии, изображавшая цыгана в кумачовой рубахе, но с крыльями вместо рукавов. Цыган этот поразительно походил на генерального секретаря табора, несмотря на то, что ему было уже 68 лет, и был он мал ростом, лысый и имел лишний вес.
Однажды, накануне очередной годовщины образования партии генсек отправил своего гонца в город к скульптору Эрнсту Неизвестному, дабы заказать у него такую же эмблему партии, но отлитую в бронзе. Гонец захватил с собой бронзы по весу генсека и отправился в путь. От Эрнста он явился весьма довольный, поблескивая массой бронзовых зубов во рту, и привезя с собой кучу всяких нужных вещей - даже бронзового мужа для куклы Барби своей дочке, а также бронзовые прокладочки для той самой куклы, которые были не толще фольги и потому все время терялись. На шее у него болтался небольшой бронзовый самоварчик и бронзовые сушки, а статуя генсека теперь поразительно напоминала внешностью гонца, и была выполнена в масштабе один к семнадцати. Затем генсек решил, что для придания его партии официального международного статуса, необходимо еще и написать гимн для партии. Для чего снова был направлен гонец к Эрнсту неизвестному. Эрнст новым заданием несколько озадачился и поэтому предложил за одну ночь сгонять к его приятелю - Шота Руставели, который гимн с легкостью наваляет, особенно не тему орла, так как вообще обожает писать ребятам о зверятах. Гонец, понятно, согласился отправиться в солнечную Грузию с превеликой радостью. Придя к Шоте, они еще вызвали на всякий случай дух Хэмингуэя, но вместо него явился почему-то Самуил Маршак и началась пьянка. К утру соседи, проходя мимо окон Шоты, брезгливо морщили носы: "Опять с духами набухался". Но, главное, гимн в четыреста шестьдесят шесть страниц был готов. Две страницы посвящались, собственно, партии, а остальные - хвале бронзовых зубов.
Гонец возвращался в хорошем расположении духа, но генсек, прочтя текст, заподозрил неладное, и гонец был приговорен к пятнадцати ударам бамбуком по пяткам. Для осуществления данной операции в табор специально были приглашены четыре китайца, как известные специалисты в данном деле. Китайцы приехали с ближайшего оптового рынка, и в таборе им очень понравилось, а особенно понравился гонец, так что они предложили его простить, тем более, что бамбуковые удочки они не купили. Один китаец даже обещал за умеренную плату или почти бесплатно обеспечить табор на всю жизнь кедами "Два мяча". А другой китаец чуть не втюхал генсеку четыре контейнера китайских презервотивов,продлевающие половой акт на тридцать процентов. Рассмотрение данного вопроса отложили до лучших времен, а потом вообще забыли, потому что занялись Марфой и ее конем.
Надо сказать, что Марфа единственная из всех цыган имела каловую сумку. Причем она выросла у нее естественным образом, без всяких хирургических вмешательств, как подозревали в таборе, потому что она успела переспать с одним из инопланетян. Обращаться с ней Марфа не умела совершенно и вообще старалась скрыть факт ее наличия путем прятания под одеждой. Это вполне удавалось во всех случаях кроме езды на коне, а на коне Марфа ездила часто, потому что любила бывать в городе, а туда пешком не добраться, тем более, что это был Вашингтон.
Когда Марфа забиралась на коня и начинала скакать, каловая сумка расшатывалась и конь ее вечно был обсыпан дерьмом. В таборе ее так и дразнили "дерьмовая Марфа". Марфа стеснялась этого и иногда ездила в город просто на роликах, прицепившись к коню за хвост. Конь тоже очень не любил Марфу и всегда мечтал стать дальнобойщиком.
продолжение следует |
