Спящие бутоны спелой любви, доверху наполненные утренней прохладой, жадно вобрав в себя ароматные капли лунного света, сильно набухли словом - шепотом. Мгновение,- и шелковая плоть уже нежно стонет - рвется наружу сладкий и прозрачный поток желания… Они уже готовы плеснуть содержимым, запачкав весь мир весенними красками, безжалостно утопить его в ослепительно бирюзовой патоке и тонких запахах благоухающих тел…
Бьется алое сердце сильнее, рвутся от восторга сосуды; слезы радости, радужно переливаясь в нежно - голубом утреннем свете, с необычайной легкостью роняются на ее теплые, ласковые ладони. Она покинула грезы в это утро очень рано, раньше всех, когда все вокруг было пропитано сладкими снами.
Только невесомый ветер спал этой ночью от чего-то очень неспокойно: то тревожно ворочался, будто ему снилось бушующее море, - и тогда вдруг падал огромной лавиной с белоснежных пиков скал, где покоится его ложе; то вскакивал, взметая в поднебесье, сотрясая твердь мощным громом, безжалостно сжигая своей яростью беспомощные перед ним деревья… он плакал слабыми дождями всю ночь, от какой-то неожиданно охватившей его тоски, цвета лунного сияния… А теперь он лился следом за ней, укутывая собой ее стройное тело.
Она шла очень аккуратно, чтобы не прижать ни одну слабую травинку. Кругом все только начинало жить: шумели листьями деревья, словно то был сказочный хор; горными флейтами пели необычно большие птицы, весело играли на волшебных свирелях разноцветные музыканты поменьше, фантастические звуки разбавлял веселый бег молодых ручьев…
Она пела вместе с ними, ведь сама же была неотъемлемой частью этого огромного мира. Ее руки осторожно касались многочисленных еще не проснувшихся цветов, поглаживая их, словно своих детей. Чудесные глаза, в которых не было тесно и целому небу, выражали безудержную самую нежную искрящуюся радость ребенка. Когда-то ее над этими местами случайно, - а может и нет, - уронил ветер…
Земля больше не валялась мертвым, онемевшим и огрубевшим телом. Теперь она удивительно красиво и изящно лежала, полная живительной влаги, готовая вот-вот открыть свои многочисленные цветочные глаза.
Вот что-то громко, но красиво заиграло за горизонтом, засветилось… ожило жидкое яркое сердце земли. Пушистые облака разошлись, уступая дорогу… Неожиданно оно показалось!
Радостный, спешивший сюда луч вдруг окунулся в ее счастливых глазах, быстро разлился в округе. Комочки шелковой плоти мгновенно взорвались – разлетелись мириадами осколков-лепестков…
Она плавала в невероятно алом, ожившем только что, поле – океане, наслаждаясь давлением пространства свободы, то падая в бесконечное небо, то взлетая к залитой солнцем земле… |
