Есть такая игра - в узнавание: называю свойства предметов - но без определяющих. Определяющих избегаю, случайные - наслаиваю. И кто догадается, о чём я?
Кто догадается, если стол определять как беленькое в углу, зеркало - как кругленькое в сумке?.. А ведь всё - чистая правда. Чистая случайная правда, за которой не увидишь предмета, не найдёшь. Даже простенького. А если поиграть в узнавание с понятиями? определениями/смыслами? песнями/книгами?
Книга - то, что приятно читать на ночь. Боже - помогает сдать экзамены (ведь сдал!). Стихотворение развлекает и напоминает о приятных событиях (бодрое!) или грустных происшествиях (грустное...). Этим они хороши. (Хорошо напоминают - гениальны!) По этому я узнаю их. По этому - оцениваю. Поэтому - читаю. Сужу. И сам - поэтому - пишу.
Есть такая игра - в узнавание. Когда ни за что не узнаешь...
И есть такие люди - узнавайки. Это... нормальный тип, их много (большинство?). «Инвалиды по зрению», они видят лишь очертания предметов, лишь куски (некоторые куски) явлений - минус определяющее, минус важное, минус непременное. Видят - и по-своему узнают. Это очертательное, туманное узнавание пронизывает всю их жизнь - и вовсе им не мешает! Им не с чем сравнить свою размыто-примерную картинку. Они просто не догадываются, что видят искажённо. Не догадываются - потому и, не смущаясь, рисуют; описывают; рассказывают. О, сколько среди них художников слова! Уж очень они любят - описывать и рассказывать!..
Вот узнавайка, пишущий стихи. Он видел чужие, и определил, что это - тексты с необычными, «небытовыми» оборотами, рифмами, ритмом, записанные построчно и - главное - названные стихами. И узнавайка пишет тексты - с необычными оборотами, ритмом, рифмами и построчно. Называет их стихами. И предлагает другому узнавайке. Другой узнавайка (он тоже стихи видел и - по-своему - способен их узнать) - узнаёт. Стихов - СТИХОВ, а не текстов с тем действительным, но выделенным случайно и вовсе не определяющим набором качеств, - они оба никогда не видели и не увидят. Вина? Беда. Беда, что удивительных, капризных, милых, злых, таинственных существ, мерцающих, проглядывающих из-за тонкой ткани настоящего текста - они не видели и не увидят. Видели ткань. И сложно сказать, чем она им показалась... Тряпкой? Вот ею и занимаются. Вешают, вешают тряпку за тряпкой. И узнают. Видели ж!
Вот узнавайка, пишущий статью. О знакомом музыканте. Узнавайка уже видел множество статей о музыкантах. И определил, что все гениальные музыканты - неприкаянные оригиналы, работающие до седьмого пота. Посему в друге-музыканте узнавайка непременно узнаёт: неприкаянность (никому, никому-то он не нужен, никем не оценен!), оригинальность (крайне неоднозначная личность, весьма неуравновешен!), патологическое трудолюбие (и работает, и работает, и работает!). Все признаки гениальности налицо. Следующий по рангу узнавайка прочтёт, узнает, одобрит. Хорошая статья. УЗНАВАЕМАЯ.
Вот узнавайка-критик. Он просмотрел массу критических заметок. И определил, что Иванов, Петров и Сидоров - ведущие мастера, интересные авторы со своей неповторимой методой. Иванов - выдающийся. Петров - заслуженный. Сидоров - вообще в энциклопедии. Таким образом, они действительно интересные авторы со своей неповторимой методой. Чему и посвящается заметка. Хорошая заметка. УЗНАВАЕМАЯ...
А ЭТО ЧТО ЕЩЁ ТАКОЕ?!? Что за наглая рожа, плохо рифмующая, мало работающая и нифига не Сидоров? Не знаем и знать не хотим. НЕ УЗНАЁМ. Прощайте.
«Наглая рожа» уезжает далеко-далеко. Получает Нобелевскую премию. И становится самой-самой узнаваемой. «Бродский? Слышали-читали-знаем! УЗНАЁМ! Что вы, что вы - узнаём, конечно!»
О, никогда не спрашивайте узнаваек, КАК они узнают... Они очень-очень плохо видят. Но хорошо запоминают. Солнышко - то, что сверху. Земля - то, чего много. Стена - больно бьётся и неожиданно кончается. Как жизнь, которую так и не узнали.
Так кто там у нас заслуженный?.. |
