Постепенно сердцебиение и дыхание выравнивалось.
Холод уже не был таким резким.
Тело согревалось, расслаблялось, сознание погружалось во мрак.
Оно не знало сна, не видело сновидений.
Часы наряженного ожидания нового дня.
Небытие.
Утро не предвещало ничего хорошего: я проснулся.
А была надежда, что ночь будет последней.
Как всегда.
За окном непроглядная тьма, как обычно зимой в этих широтах. Туман обволакивает луну, он как бы дышит, колеблемый отсутствием ветра, создает причудливые образы неживых, навивает страх непроходимой тайги, стучится в окно, приглашая встретить очередное морозное утро.
Солнце появляется часов на шесть, бледное пятно в снеговых облаках, не несущее ни тепла, ни света.
Как и жизнь.
Моя жизнь…
Снега не было дня три, давит мороз, прессуя сугробы в лед. Там, где вчера можно было купаться в снегу, кидаться снежками с соседской детворой, рыть под снегом туннели и лепить снеговиков – мертвая пустыня, ледовой каток. Он грозится переломать ноги зазевавшемуся прохожему, образуя ледяные капканы, ровные и гладкие с наружи, скользкие и пустотелые.
Если рассеются облака, она превратится в перламутровый ковер, инкрустированный водяными бриллиантами, сапфирами и топазами, осыпанный осколками хрусталя ссыпавшихся с ветрей деревьев заледенелого инея. Они переливаются в свете солнечного луча, играют зайчиками на серых стенах домов, лезут в глаза, желая их выжечь, слепят.
Время бежит со скоростью передвижения секундной стрелки, за ним солнце, облака и тени.
Багровый закат оставляющий кровавые следы в сосульках на крышах. Кажется, это Джек-потрошитель повесил свои инструменты после веселой охоты.
Солнце доживает последние минуты, и безжалостная луна, набирая силу тьмы, ускорят ее кончину. Обе кроваво – красные в неравной борьбе, где все решает время и движение.
И ночь вновь поглощает землю, давит на нее крепчающим морозом.
Чистое небо, и мириады осколков погибшего солнца засыпают небосвод.
Легкий ветерок морозом как лезвие режет кожу.
Тишина.
Никогда не дают покоя, не оставят на едине с собой, с этим вечером – воплощением смерти грез.
Шум падающего, опаляет жаром, слепит.
- Видишь это черное покрывало на лице земли? В этом небе нет жизни… она за ним, за этой тьмой, усеянной небесными светилами. Хочешь пройти туда? У тебя есть шанс. Я могу предоставить эту огненную колесницу. (смятение в душе и легкий страх, но что смущаться, если нисходил в преисподнюю, почему бы не взойти на небо, кто знает, может, будет шанс остаться там, покинуть навсегда этот ледяной ад?) В вихре ветра она вознесет тебя, ты пойдешь по пути тьмы и света, увидишь Жизнь во всей красоте ее и единство, увидишь ее такой, какова она от начала, неомраченная рождением смерти. Но ты полетишь один, этой ночью у меня здесь работа. Некоторые закончили свой путь, я пришел за ними. Только берегись, ты должен вернуться до восхода солнца.
Ветер в ушах свистит, и уже не страшен мороз, хруст снега под колесами, скрип и лязг. Восторг возносит в буре огня.
Круг земли остается позади, и вот тьма, а в низу засыпанная снегом тайга, мертвые пустыни болот, свет фонарей и прошлое.
И вновь тоже чувство невесомости и падения, нет ни верха, ни низа, все смешалось, слилось. Путь сам ведет, управляет, направляет. Тьма колеблется, расступается, световая бижутерия звезд освещает, собираясь с кольцо указывает дорогу. Скорость увеличивается, догоняя световой луч.
Время остановилось, сжалось на востоке восходящего солнца.
И кажется сейчас пройдешь этот порог, раздвинешь небесное покрывало, и войдешь в Святилище Жизни. Вот уже немного, и как будто можно дотянуться рукой.
Но позади искрами возгорается пожар восхода. Справа и сверху, они несутся вперед, снизу и слева, зажигая и превращая в пожирающее пламя небесное пространство.
Кольцо огня набирает ход, летит, поглощая на своем пути, несется к цели, сыплет искрами, на колеса и ремни, сжимается…
Огненный шар, набиравший ранее скорость, теряет ее, теряется,
рассыпаясь искрами,
поглощаясь тьмой.
* * *
огнь заполняет пространство,
наступая с востока,
набухает, растет и греет.
Несет новый свет, новую жизнь,
новый день.
Еще один день. |
