Уж сколько раз было читано-перечитано про гадания, вызывания духов и прочие рождественские предсказания судьбы! Нет, что ни говорите, а интересно, все-таки! Даже некоторые мои замужние подруги, и те в надежде на улучшение семейного бюджета, личной жизни или просто по привычке запасаются свечами, мужеством (женской его разновидностью) и зеркалами, выгоняют мужей из спален и начинают из года в год одно и то же. И меня вот наконец-то соблазнили. Любимый человек Михаил только хмыкнул на мое требование покинуть комнату. Ни хмурые взгляды, ни общий пессимистичный его настрой не могли поколебать мою решимость. В споре меня «добили» железными доводами (компьютер, телевизор, телефон, диван) и я сдала позиции до кухни.
- Ладно, только, чур, не мешать! – потребовала я. Михаил посмотрел на меня с
жалостью, а я с ехидством заметила:
- Что, боишься, что не тебя нагадаю?! Вот явится мне другой суженый, посмотрим
тогда, как ты запоешь! – Мишка не впечатлился этой «радужной перспективой», пожал плечами и вразвалочку покинул кухню.
Спустя полчаса домашний очаг был превращен в оплот ведьмачества века так примерно шестнадцатого. Пыльные пучки полыни были изъяты из шкафа к вящей радости моли и развешаны по-над шкафчиками, свечи оплывали стеариновыми слезами, в бездонных разнокалиберных зеркалах отражалась газовая плита («все-таки пора новую покупать», - подумала я некстати) и ободранные котом-паршивцем обои, да и сам толстобрюхий, очень кстати черный, кот восседал на краю стула, готовый ретироваться в любую минуту. У соседки был выпрошен прозрачный графин пятидесятых годов, комки газет ждали повторения подвига незабвенной Жанны Д’Арк, старая моя туфелька со сбитой набойкой валялась у самого порога, несколько махровых и вафельных полотенец наизготовку были сложены на табуретике. Обручальное мамино колечко было уже задушено шелковой ниткой и дожидалось своего часа возле стакана с соленой водой. Поскольку гадать было необходимо с распущенными волосами, а моя стрижка ну никак не позволяла это сделать, пришлось просто растрепать ее как следует. Как объяснила мне нижняя соседка-старушка, «гадать неопоясанной»- значит, в одной рубашке. Без белья! Так что пришлось старенькую ночнушку привлечь к осуществлению моих гадательных задумок. Причем только ее, так что легкий сквознячок дул теперь очень… некстати.
За этими приготовлениями я не заметила, что «полночь уж близка» и не без некоторого трепета взялась за истинно женское занятие. Со вздохом «ой, мама дорогая», перед зеркалом был установлен вышеозначенный графин, три свечи и я собственной персоной. Полагалось долго смотреть сквозь воду в графине на зеркальную гладь, что должно быть вознаграждено «картинами из будущего». Через пять минут мне стало скучно разглядывать муть воды и отблески пламени, через десять минут заныла спина, через пятнадцать от перенапряжения мне примерещилась ночная набережная с огнями, отражающимися в воде. Решив для себя, что это непременно где-нибудь в Венеции (а где же еще?!) я решила приступить к следующему гаданию. Тем более, что оно предполагало пройтись на улицу. Однако в одной ночнушке мне как-то это чересчур экстремальным показалось, так что я просто вышла на балкон, повернулась спиной к улице, пробормотала «ну, туфелька моя, где счастье меня ждет?» и с размаху кинула ее за спину. Все бы ничего, да вот только в открытую балконную форточку я не попала. Стекло не разбилось вдребезги, но вот трещина получилась изрядная… Огорченно вздохнув по поводу стекла и моей неуклюжести, я вернулась на кухню. Перепуганный кот жалобно просился в коридор, но был совершенно хладнокровно возвращен поближе к моему «волшебному» столу. Нет, это все несерьезно как-то. Пора заняться чем-нибудь по-настоящему захватывающим и опасным. Ага, своего часа дождались газеты. Положив их в большую тарелку, я подожгла бумагу и принялась искать тень, которую они отбрасывали. Поздновато, конечно. Я крутилась с тарелкой по кухне, пепел разлетался, оседая на полу и моей рубашке, пока, наконец, на белой стене холодильника не появилась моя дрожащая тень. Наконец-то я пристроила тарелку с догорающими газетами так, что тени заметались на белом фоне, и тут бумага кончилась, остался только пепел, отбрасывающий скорченную тень. Даже моей недюжинной фантазии хватило лишь на то, что увидеть нечто, похожее на кроны деревьев. Ну и к чему это? Может, Карпаты? Или просто недавно просмотренный «Сибирский цирюльник»?..
Так. Чем продолжить? О! Колечко! На шелковой нитке привязано колечко, опускаю его в стакан с соленой водой и начинаю бубнить: «Колечко-колечко, когда я выйду замуж?» И так раз двадцать. Колечко даже не шевельнулось. Еще пятьдесят раз бормотания, когда слова уже слились в одно непрерывное «когдакогдакогда», наконец, обручальное колечко качнулось и слабенько звякнуло о край стакана. Один раз.
Нет, нет, нет! Все-таки должно быть настоящее, СТРАШНОЕ гадание, не связанное с огнетушителями и двусмысленностями. Ну конечно! Два зеркала, одно против другого! Так… У кота от ужаса даже шерсть дыбом встала (хотя, по-моему, она и не опускалась после перипетий с горящими газетами), у меня защемило где-то в районе то ли души, то ли желудка, страх подкатил к самому сердцу, когда в бесконечном коридоре замелькали тени от горящих свечек… Что-то темное и длинное, колюче-размытое, шевельнулось в самой глубине коридора. Мне вдруг стало так жутко! Резко перевернув зеркала стеклом на стол, я перевела дыхание. Кот сидел и смотрел на меня круглыми от ужаса глазами.
Ой… Что там у меня еще? Воск налить? Достаточно безопасно вроде бы. Наломанные куски стеарина зашкворчали в консервной банке, начали постреливать от жара… Как только в кухне стало нечем дышать от гари, стеарин растаял окончательно и был со всем тщанием вылит в мою любимую миску с водой. Потом я минут пятнадцать пыталась понять, на что же похожа бесформенная сморщившаяся масса, посередине которой сияла кукурузинка. Видимо, банку надо было вымыть после новогодних салатиков…
Чтобы слезы были не такими горькими, я решила прибегнуть к последнему гаданию в моем списке. Села спиной к двери, поставила перед собой зеркало, между нами поместила свечу, прошептала, глотая слезы, "Суженый-ряженый, приди ко мне ужинать". По идее, за несколько минут до появления жениха пламя свечи начнет трепетать и зеркало слегка потускнеет. Его нужно сразу же надо будет протереть полотенцем. И тут-то и покажется жених, встанет у меня за спиной и посмотрится в зеркало. Потом надо будет крикнуть "Чур сего места!" и видение сразу же исчезнет. Проще некуда и не так страшно, как с двумя зеркалами.
Укрыв полотенцем озябшие ноги, я вздохнула и опять позвала: «Ну приходи, чего там»… И всмотрелась в зеркальный полумрак. Знакомые очертания мелькнули в зеркале, сердце мое «в волненьи застучало аки у птички», я усиленно протерла зеркало полотенцем, изображение стало проясняться, раздался скрип двери, я в ужасе повернулась и…
Мишка полусонно щурился и поглаживал свой «маленький» животик.
- … Ну и вонища… Вообще-то это.. мне б съесть что-нибудь. Достань салатика, а, Маш…
И тут его глаза привыкли к полумраку, он разглядел мое лицо, перемазанное пеплом, залитую стеарином сорочку, кота, который от ужаса не мог даже шевельнуться…
- А… Ну что, наколдовала суженого?
- Ой, Миш… - мне стало вдруг безумно стыдно за то, что поддалась на происки подружек-завистниц, подучивших меня гадать на Святках. Зачем? Вот ведь он, родненький мой, толстопузенький мой… Улыбается… Суженый- ряженый… Салатика захотел…
Знаешь, Мишечка, - заявила я, устраиваясь у него на коленях, укутанная в теплый плед и согреваемая горячими мишкиными ладонями, - знаешь, милый, туфелька-то моя на улицу не улетела, тут осталась. Не буду я другого суженого искать. Мне и тебя хватит! |
