Медленно переставляя босые ноги, пальцами ощущая шероховатость песчинок, засевших между ними, горестно обдумывая свою прошлую жизнь и ничего не видя вокруг – шел человек. С замиранием сердца он надеялся на встречу с неведомым. С каждым шагом время растягивалось все больше и больше, пространство раздвигалось, теряя свои очертания. Позади человека осталось миллионы миль пустыни, несбывшихся надежд, чужих костей, собственной крови – позади вставало солнце. Оно уже давило в спину горячими ладонями, улыбалось золотыми зубами и готовилось к новому, счастливому дню царствования. Оно не имело понятия о добре и зле. Оно было вне этих сил и поэтому просто изливало свою энергию как могло. Человек запретил себе думать о раскаленной сковороде, которая вот - вот обрушится на его голову. Пока у меня есть пот, - подумал он, - я буду шипеть. Единственное, что он мог себе позволить, это сопротивляться автоматически, без рвения или страха. Все ушло, либо умерло. Дыхание воли слабело. Комод с мыслями сожгли, оставив комнату пустой. Остался только слабый свет вдалеке – свет Веры. Она как светлячок тлела на краешке зрения в сотне метров от человека. Там кончалась пустыня. Вера балансировала на самом краю, еще не видя, что же там дальше: спуск вниз или (о, чудо!) живая природа с водой и зеленью. Человек спешил, уже не обращая внимания на кровавые следы от стертых мозолей, на то, что руки и ноги уже не действуют так слаженно, как раньше. На то, что суставы ослабели и дрожат. Если бы он прислушался, то услышал бы их скрип. Но человек видел только ее – Веру. Он стиснул зубы и сделал несколько последних самых длинных и долгих шагов. Время остановилось. Дыхание прервалось. Человек тупо уставился туда, где кончалась пустыня. Постояв несколько секунд совершенно бездумно – уставившись в пустоту, человек усмехнулся уголком губ, на которых незамедлительно отразилась трещина. Что-то коварное зародилось у него в голове. «Никогда, - прохрипел он, - никогда я не поверну назад». И выбросил свою непослушную руку вперед. Вера дико взвизгнула и сорвалась в бездну. Человек уже собрался последовать за ней, но тут суставы закончили свою работу и колени больно стукнулись об раскаленные камни. Он попытался подползти на руках, но пальцы только обессилено скребли песок. Ослабевшее тело рухнуло на самый край пропасти, и только глаза продолжали смотреть в пространственную дыру за стеной земли. Глаза жили своей жизнью и плакали. Они оплакивали потерю решимости, они просили Веру вернуться. Они вопрошали Бога о справедливости, о том для чего не позволил сделать последний решающий шаг, когда еще были силы. А теперь в этом ослабевшем теле нет решимости, теперь мозг побоится нырнуть в эту пустоту. ( О, да! Именно так.) Подумал человек, именно поэтому я и валяюсь здесь безвольной куклой, чтобы самому в этой слабости сделать шаг, и тогда на небесах меня примут и поймут. Человек собрал последние силы, поднялся во весь рост, и дрожащий и обессиленный послал последний привет жизни. И тут он все вспомнил. Как стоял перед Богом и просил, что бы ему – Ангелу было позволено родиться человеком.
- Ангелы не могут сталь людьми, – отвечал Всевышний, - это наперекор Моему Слову.
Прекрасный, в светящих одеждах Ангел стоял, склонив голову, и говорил сам с собой, потому что, то, что он произносил, являлось просто невозможным для произношения в присутствии Господа.
- Я все помню, - шептал он. – В начале было Слово, и Слово было у Бога и Слово было Бог и да будет так во все дни и до скончания века. Ничто не должно перемениться. Но просьба моя не в том. Что бы изменить Слово Твое. Просьба моя в новом Слове. Жажда моей души находится там, - Ангел повернул голову и посмотрел лучистыми глазами в круглое хрустальное оконце, в центре которого виднелся зелено- голубой шарик, окутанный белой дымкой. – Я слышу ее зов, мольбу у края небес, ее слезы тяжелым грузом ложатся на мои плечи. Я должен быть там, а не здесь.
Ангел замолчал, продолжая смотреть на далекую планету. Молчал и создатель. (Отпустить истинно-высшее существо? Заменить его пустотой? Но ведь каждому даруется выбор).
- Пусть будет так как ты хочешь, - услышал ангел и не поверил своим ушам, - твоя боль несоизмерима с моей. Она, несомненно, заслуживает понимания. Вот только ты второй, кто решился на такое испытание. Первый вернулся. Есть ли у тебя действительно веское оправдание своему поступку.
Ангел, все еще не веря, упал на колени и воскликнул: Любовь! О, Отец, любовь моя безмерна, она бесконечна как пространства, она прекрасна как сон юного неба перед пробуждением мечты, - ноты вдохновения звучали в его голосе так громко, что он даже не расслышал следующего вопроса. Господь простил и повторил вновь.
- Зачем же тебе туда, - он указал на голубой шарик, - ведь ты и так почти рядом, ты ее хранитель.
Сияющие глаза Ангела скрылись от стыда под густыми длинными ресницами:
- Ее боль, Отец, ее безмерная грусть, ее глубокое одиночество, даже перед ликом космоса. Единственное, что у нее осталось, это надежда на чудо. Я хочу стать тем, кого она ждет и молит об этом каждый день тебя, тебя Отец!
- Достаточно, - устало произнес Создатель. Добрая, печальная любовь слышалась в его словах, - этого достаточно для моего Слова, надеюсь, ты достаточно подготовился?
То, что произошло дальше нельзя описать словами, потому что Слово Бога – это действие. В этот момент задействовано великое множество сил. Даже Ангелам не дано услышать ЖИВОЕ СЛОВО Бога. Но распознать его значение посильно даже людям.
- Да будет так! – Сказал Бог. – И стало.
Оказавшись в пустыне, Ангел не видел, как хлынула кровь на теле Отца из открытой рваной раны. Как болезненная судорога пробежала по его лицу.
- Я дал каждому свободу выбора, - прошептал Создатель, зажимая рану ладонью, – ничего пройдет пару тысяч лет, и все заживет, ступай с миром, сын.
« Я вспомнил, я все вспомнил, - кричал человек, паря между смертью и жизнью, - я прошел испытание».
Радостная, счастливая улыбка понимания озарила его лицо.
« Я скоро увижу ее, - успел прошептать Ангел перед тем, как все исчезло».
******************
В глубине зеленоглазой тайги уютно устроился небольшой бревенчатый домик. Из трубы весело курился белый дымок. Единственное окно приветливо мигало оранжевым светом огня. Сильные узловатые пальцы с наслаждением перебирали шерсть большого белого лохматого пса, который лежал у ног хозяина, и старался спрятать нос от раскаленной печи. Серый толстый кот вальяжно развалился радом с зубастой пастью собаки. Ничего не нарушало мирную тишину кроме потрескивания поленьев, согревающих одиноких странников леса. Старенький, механический будильник протикал двенадцать, возвещая о теплой подушке и приятных сновидениях. В эту секунду пес и вздрогнул, прикусив ничего не подозревающему коту ухо, отчего последний горестно мявкнул и с размаху влепил лапой по носу другу. Пес не обиделся, потому что произошло нечто, что заинтересовало его гораздо больше. Он подбежал к двери и посмотрел на хозяина.
За долгие годы животные и хозяин научились понимать мысли друг друга. Поэтому человек спокойно снял ружье со стены и вышел в лес. На границе светового блика и тьмы, уходящей в тайгу лежал непонятный мешковатый предмет. Пес уже вертелся вокруг него, когда подошел хозяин. Вблизи предмет оказался человеком, мужчиной, одетым в длинную льняную рубаху. Черные волнистые волосы до плеч закрывали лицо.
- Вот это да! – воскликнул охотник, щупая пришельцу пульс, - живой, откуда только взялся?
Лесник занес гостя в дом и положил на единственную кровать в доме – свою. Старик взял спирт и собрался уже натирать больного, как вдруг остолбенел, руки его затряслись и склянка выпала из рук. Теперь волосы не закрывали лицо молодого мужчины.
- Сынок, - прошептал старик и с трудом проглотил ком в горле. Пес и кот знали причину столь странного поведения хозяина. Семь лет назад, единственный сын хозяина Михаил ушел в лес за грибами и не вернулся. Сколько пройдено троп, разворошено нор и берлог – все бес толку. Испарился паренек. Старик уже потерял надежду, а тут такой подарок судьбы. Молодой мужчина был точной копией его сына. И пусть запах этого неизвестного человека совсем не похож на запах Михаила, пес никогда не покажет этого хозяину. Пусть хозяин будет счастлив. Кот был полностью согласен с другом.
Он очнулся утром. Его разбудило многоголосое щебетание птиц, запах коры и жареной картошки. Он хотел что-нибудь сказать, но из горла вырвался только слабый скрип. С трудом, разлепив глаза он увидел перед собой смуглое обветренное лицо с проницательными карими глазами. Лицо добродушно улыбнулось.
- Наконец – то ты дома, Михаил, - произнес мужичек, – есть будешь?
Услышав эти слова, он улыбнулся, и протянул ослабевшую руку: Да, отец, наконец – то. |
