Мы сидим на крыше, на самом последнем двадцать пятом этаже. Дом с одним подъездом, такая башня. Высоко и совсем не страшно. Не страшно, потому что отсюда просматривается довольно хорошо заход солнца. Или, может, потому, что мы вместе. Я и мой знакомый. Он говорит мне, что он – король. Иногда я верю в это: на голове у него корона из картона, обклеена цветной бумагой и фольгой от шоколада. Мы часто сидим тут до самой темноты: с самого утра, день, сумерки, ночь и снова утро.… Вот сейчас я жалуюсь ему на то, что порезанный случайно ножом палец болит уже неделю и не заживает. Даже в носу не поковыряешься. Он ухмыляется.
- Ты ковыряешься в носу?
- Ну да. А ты что нет? Все ковыряются, но никто не признается.
- Хм… может, и так… - он задумчиво смотрит вниз.
У него есть своя фабрика, полиграфическая. Он – издатель. И когда я спрашиваю, как там дела в этой области, он вздыхает и скребет пушистой лапкой затылок. Потом закуривает, выпуская дымок такого же цвета, какого сам. Довольно жмурится, что-то там мурлычет себе под нос.
- Пока все в порядке. – Изрекает, наконец, и мы снова молчим, каждый о своем. Внизу муравейник – люди, машины, машины, люди…
- Ты не переживай! Он позвонит обязательно! И даже придет.
- Спасибо. – Говорю я. – Скорее бы.
И начинаю замерзать. Бумажный король двигается ближе, чтобы мне было чуточку теплее. Он маленький, мохнатый, теплый. Поет песни про солнце и что-то еще, мне не совсем понятен его язык. Но похоже на регги. Забавно.
- Знаешь, у меня была одна знакомая девушка…
Он замолкает и выпускает дым колечком. Как он держит папиросу лапой? Для меня это загадка.
- Она любила книжки читать. Покупала, ходила в библиотеку, у знакомых брала. Всегда с книжкой ходила; сколько бы я ее не встречал.
- А дальше?
- А дальше? Она всегда, знаешь, одна ходила. Везде одна, только книги таскала и все. Читала на улице, в кафе, в парке, в метро. А потом я стал видеть ее с каким-то парнем. Они появлялись в разных частях города, по вечерам, как призраки. И всегда вместе. Гуляли, так просто ходили за ручку вместе… Тогда я заметил: она стала книги в рюкзак прятать. А этот парень мне сразу не понравился.
- Чем?
- Не знаю точно чем. Так сразу вот и не понравился. Знаешь, бывает с первого взгляда тебе что-то не нравится. И ты не можешь объяснить почему, не нравится и все.
- И как они теперь?
- Не знаю… Пол года назад они исчезли. Может, уехали из города или еще чего.
Рядом приземлился голубь. Такой белый, даже немного курчавый какой-то. Откуда он взялся на крыше? Я не думала раньше, что голуби умеют так высоко забираться. «Бумажный Король» бросил недовольный, раздраженный взгляд и прошипел:
- Ненавижу голубей! Жирные, тупые и летают низко! И на вкус противные.
- А я кошек терпеть не могу! Наглые эгоистичные обжоры! Могу тебе дать пинка даже.
Он хохотнул, мол, не верю! И пихнул слегка мягкой лапой мне в бок.
- Ты так не сделаешь.
- Откуда ты знаешь? – для пущей убедительности я сделала серьезную мину.
- Ты не можешь никого обидеть! Это же у тебя на лице написано.
- А у тебя на лице написано, что тебе пора бросать курить! Весь мех на носу повылезал уже!
- Не мех, а шерсть! Я что тебе медведь? Подрался я!
Мы снова замолчали. Где-то там внизу проехал мимо трамвай. Издалека еще можно было различить его звоночек.
- А кошкам сны снятся?
- Угу. Да еще какие! Вот вчера я во сне на голубятне такой переполох устроил! Проснулся – довольный!
- А мне чаще ужасы снятся. Как люди умирают, а я ничего не могу сделать или не делаю специально.
Он нахмурился и бросил на меня скептический взгляд.
- Думаешь, мне ко врачу надо?
- Думаю, просто чаще заходи ко мне в гости. И витамины пей.
- Спасибо за совет.
- Да не за что. И прекрати ты все время думать о нем! Это меня отвлекает!
- Постараюсь… извини. А разве ты никогда ни к кому не привязывался? Ну, к кошке какой-нибудь?
- Кошки не привязываются! – заявил он тоном, не допускающим сомнений. Сказал, как отрезал. Потом спешно добавил:
- Хотя… Я по тебе скучаю иногда, когда ты долго не появляешься. А по кошкам? Ну, было пару раз давно очень. А теперь я уж и забыл, кто как выглядел…
- Понимаю. У меня так тоже бывает. Помнишь, помнишь о человеке, а потом вдруг хочешь восстановить в памяти его лицо и не можешь. Забывается. Одиноко становится, а вроде близкие были, а лица-то и не вспомнить уже.
- Да-а-а…
Король молчит себе, думает о своем. Я тоже вглядываюсь в панораму города. Потом что-то хочу вновь сказать ему, оборачиваюсь… и нет никого. Пусто. Ушел. Как будто и не было…
19.05.2003 г. |
