Серебряное тело и серебряные слезы –
Словно ртуть по нежной коже,
Словно мне все снится, может,
Словно смерть меня зовет –
Серебро внутри течет.
Бьется серебро внутри,
Бьется у тебя в груди.
Я вернулся видеть грезы,
Но кругом все те же слезы.
Словно смерть меня зовет –
Губ серебряных полет.
Серебряная улыбка, и локоны из серебра.
Расслоился по снежинкам, я растаял у огня.
И мертвою водою вытек, чтоб не видеть никогда,
Как сияешь ты на небе,
Ты же вся из серебра…
- Когда мои слезы упадут на землю, там вырастут белые цветы. И стебель, и листья, и лепестки – все будет белое – белое. И тогда настанет покой и свобода. – Она чуть улыбнулась, тут же погрустнела, опустив свои снежные глаза вниз…На землю падали белые слезы, и на том месте пробивались удивительно белые ростки. Огромными хлопьями на землю падал снег. Она вновь посмотрела на него своими прекрасными большими глазами, и ему почему-то показалось, что, вот сейчас, она моргнет, – и он неминуемо утонет в этих соленых морях… Навсегда…
Он смотрел на ее серебряную кожу, и вместо отражения видел там свою тень, которая медленно-медленно таяла. Ему хотелось спросить что-то у нее, но почему-то он не мог этого сделать. Не было слов. Она больше ничего не говорила – лишь смотрела на него и плакала, а слезы ее превращались в ртуть. Осторожно, незаметно в него пробирался страх, душил, заставлял дрожать, убивал…
В холодном поту он открыл глаза – темно, нечем дышать. Снова кошмар. Снова странная девушка из серебра, и эти белые непонятные цветы. Он попытался подняться, но уперся обо что-то; рванул вбок – бесполезно. Его заперли в какую- то металлическую коробку… Нет, не может…не может быть… Он вдруг осознал, что лежит в гробу, похоронен заживо – его пробил ужас, начались судороги, он кричал в надежде, что кто-нибудь услышит его, поможет... Кричал, срывая связки, кричал так, что изо рта брызгала кровь. Он бился в припадке, расшибая голову, ломая пальцы… Он тянулся к жизни из последних сил, так и не дотянувшись до нее, он медленно и мучительно умирал от удушья, захлебываясь своей же кровью…
Когда Ален в следующий раз открыл глаза, все стало на свои места: он лежал в своем родном гробу, в котором прятался от солнца сотни лет. Он вспомнил, что произошло несколько минут назад – тело заныло; он выругался. Проклятые сны, они каждый раз при пробуждении делали его человеком, заставляли мучиться. Сколько он себя помнит, сны были всегда, и эта девушка из серебра... многие годы, каждый день навещает его. Зачем она мучает его? Что ей от него надо? Неужели даже мертвому нет покоя?
Ален со злости ударил по крышке гроба – та, отлетев вверх со свистом, согнулась пополам. Он выбрался наружу – сегодня была потрясающая звездная ночь. Полнолуние… Ален огляделся кругом – мир жил своей обычной жизнью: по кладбищу носились в поисках пищи псы-мутанты, озлобленные и голодные, готовые набрасываться на все, что движется, готовые копать оставшиеся могилы и грызть кости умерших; мертвые деревья светились зеленым от радиации, отпугивая каких-то насекомых; слышался непонятный шорох из развалин давно забытого города, что стоял поблизости; где-то далеко-далеко гудела сирена, – наверное, опять тараканы… Сегодня будет хорошая ночка,- подумал Ален и, улыбнувшись вместе с ночным ветром, который “освежил” запахом чего-то горелого затхлый могильный воздух, вылетел куда – то вон из кладбища.
Об этом месте знали все вампиры. По ночам их здесь собиралось сотни, особенно сегодня, в полнолуние, - они слетелись сюда с самых разных миров. Здесь они питались и устраивали свои дикие оргии. Именно сюда внезапным порывом ветра прилетел Ален. Он быстро взобрался по высокой лестнице наверх, где находило здание, и, показав охраннику два острых как шило клыка, вошел внутрь. Тысячи киловатт звука тяжелой гитары тут же вышибли барабанные перепонки – из ушей хлынула алая жидкость; туман серной кислоты разъел глаза. Никак он не мог привыкнуть к здешней обстановке…
Оргия была в самом разгаре: все стены залиты человеческой и еще чьей – то кровью, повсюду валялись опустошенные останки тел – руки, ноги, головы, из которых высосали до последней капли кровь; на потолке висела, привязанная веревкой, кожа, содранная, должно быть, с какой-то довольно хорошенькой девушки; и вампиры… везде, в каждом углу были они – жадно пили кровь, извращались, зверски убивали с улыбками на лицах. Странно, но Ален почувствовал, как у него заболела голова, ему захотелось даже уйти куда-нибудь, но перед ним возник его давнишний знакомый Варт.
- Как-то ты сегодня неважно выглядишь!- начал он.
- Не знаю, со мной и, правда, что-то не то сегодня, спалось…плоховато.- Ален еще раз огляделся.
- Ха-ха. Но я знаю, что тебе нужно,- Варт указал на один из столиков, что стоял в правом дальнем углу – на нем лежала девушка-блондинка, - еще тепленькая, давай иди, возьми ее, дарю. – Ален коснулся ее сознания – она была жива. Довольно хороша собой. Да, такой крови ему давненько не приходилось пить. Он проник еще глубже и вдруг в мгновение ока отлетел назад, проломив стену – внутри нее Ален увидел белый цветок. Варт тут же подбежал к нему и поднял:
- Да что, мать твою, с тобой творится!!?
- Я… я…не возьму, - он почувствовал как лениво, мерзко в него проник страх, но он не должен показывать, что с ним что-то не так. Но почему он увидел его? – я…закажи мне лучше крови младенца.- Ален улыбнулся, на сколько это было возможно.
- О! Это по-нашему. Пойдем, я угощаю.
Что – то здесь не так. Алена била дрожь. Белый цветок, полностью, – стебель, листья, лепестки, все снежно-белое, все, - крутилось у него в голове. Это бред, все это бред, я вампир, сошедший с ума. Но у нее внутри… Он проник в глубь ее мыслей еще раз, еще раз туда, в самые потайные места ее сознания – перед ним предстал все тот же белый цветок, он даже почувствовал, как от него веет холодом – неужели она сейчас лежит в таком месте живая, да еще думает о непонятном цветке? Варт и Ален подошли к стойке бара:
- Свежей крови младенца моему другу!
Он ничего не понимал: что здесь происходит? Кто-то позади вскрикнул - Ален обернулся, делая небольшой глоток живительной влаги, - похоже, один из вампиров решил полакомиться сердцем довольно симпатичного молодого человека; Ален как раз обернулся в тот момент, когда сердце доставалось из груди – потрясающее зрелище: вынимаешь его, и все вены и сосуды рвутся, выбрасывая из себя под напором кровавую жидкость; сердце еще билось. Вампир надкусил – кровь брызнула ему в глаз, он с радость и рычанием от удовольствия принялся за трапезу.
Но вот она лежала перед ним абсолютно обнаженная, пахла свежестью, возбуждала…Она, такая чистая, далекая от всей этой окружающей мерзости и гадости…
- Варт, - он обернулся, - где ты ее отхватил? Из какой сказки?
- А-а, она-то,- Варт взглянул на нее, - действительно редкая штучка. Только я ее не отхватывал.
- Это как?
- Она пришла сама, представляешь!?
- Нет, - мурашки покрыли кожу Алена. Страх, ну здравствуй! Он не знал, что это такое сотни лет. Что происходит с ним?
- Ха, еще бы. Я уже собирался войти сюда, как почувствовал ее, обернулся – там возле лестницы стоит она в руке с цветком, внимание, из чистого серебра!!! Но на охотника не была похоже, тем более что была она полумертвая, еле на ногах держалась, а этот цветок так в руке сжала, что кровь у нее хлыстала во все стороны. К ней тогда мигом все и
слетелись, пришлось отгонять – я ведь первый заметил. Думал оставить себе под утро – на десерт, но гляжу тебе она нужнее, ведь такой крови вряд ли у кого найдешь – сам пробовал, просто взбудораживает – или ты все-таки против этого, Ал?
- Нет-нет, я погорячился, от такого не отказываются.- Наконец-то Ален пришел в себя -лечебная кровь сделала свое дело, теперь нужно забирать от сюда блондинку и уходить.- До встречи, Варт, еще увидимся!
Ален медленно подходил к ее недвижимому телу, и чем ближе он был к ней, тем меньше ему хотелось идти вперед. Но он уже решил, потому не отступит. Она была просто безупречна, само совершенство. Ален знал точно - таких он никогда не встречал, даже при жизни: да, были и красивые(очень и нет), и привлекательные, и симпатичные, - но блондинка… Он вновь коснулся ее сознания, чтобы у знать имя, но кроме белоснежного цветка Ален ничего не видел, словно он заполонил все ее сознание, словно кроме него ее ничего не трогало и не занимало. Очень странно…Он подошел к ней вплотную – ее запах прохладной свежести будоражил. Вблизи блондинка показалась ему еще краше. Если бы он был человеком, то точно влюбился бы.
- Дьявол! Если я как можно быстрее ее не вынесу, она погибнет здесь,- думал он.
Ален наклонился, чтобы взять ее на руки, как вдруг девушка открыла глаза. Белые глаза, глаза нежности и ненависти одновременно. Таких глаз у людей не бывает. От неожиданности он отпрянул от столика, на котором лежала блондинка. Ее губы что-то зашептали – не было слышно. Ален снова подошел к ней и наклонился, чтобы услышать, что она говорит. Блондинка тут же обняла его за шею и наклонила еще ближе так, что губы коснулись его уха.
- Ален, останься…не уходи…не покидай меня больше…не уходи…- быстро шептала девушка.
- Что за чушь она несет, - думал Ален,- да и откуда она знает мое имя? Откуда ты знаешь мое имя?! – обратился он к ней.
- Ты сам мне его сказал…сам…помнишь?
- Какого хрена ты мне говоришь, когда я тебе чего мог говорить? Я тебя в первый раз вижу!!! – он был уверен, что у нее не бред и не болезнь – он чувствовал, что блондинка говорила правду. Хотя она была похожа на ту серебряную девушку из сна, но если он там ей чего и говорил, откуда это знать блондинке? Или это какая – нибудь опьяненная наркотиком телепатка из другого пространства?
- Зимой, мы встретились в первый раз зимой…январь, - он махнул головой, - нет, нет…ты не можешь не помнить меня, ты любишь меня!
- Глупая, вампиры не любят, мы не способны на это при всем своем желании, получая бессмертие, мы лишаемся кое-каких удовольствий! И я тебя обрадую – ты умрешь перед рассветом, но я постараюсь это сделать быстро и безболезненно.
- Нет! Послушай…мое имя…меня зовут Ирэн…твоя Ирэн! Ты помнишь?!
- Я не знаю, с чего ты берешь все это, и откуда ты знаешь мое имя, но если ты не хочешь мучительной смерти сейчас, а потом растерзания твоего прелестного тела, заткнись и дай мне тебя отсюда унести тихо и без лишнего шума!
- Нет…нет…стой! - она говорила сквозь слезы, которые скатываясь превращали ее кожу в серебро: сначала лицо, потом шею… слезы коснулись ее тела – оно тут же покрылось серебром, но он не замечал этого, - делай со мной, что хочешь, неси, куда хочешь, но сначала выполни одну мою просьбу, наклонись ко мне как можно ближе, - Ален сделал это и вдруг почувствовал, как она начала его целовать. Серебро коснулось нечестивой плоти вампира, начало разрушать ее. Сначала Ален почувствовал, как его тело вспыхнуло огнем, будто его подожгли, потом ему стало безумно холодно, – но он не мог отойти от нее, сам ничего не понимая. Тысячи тупых игл вонзились в его тело – Ален, теряя сознание, упал на колени перед столиком, где лежала блондинка…
Перед его глазами вдруг понеслась вся его человеческая жизнь: рождение, родители, учеба, работа, бесконечные дни жизни…но среди всего этого обыденного, вне всего этого перед ним стояла она, его Ирэн, но только с большими карими глазами, в которые он любил вглядываться, которые он любил целовать; с темно-русыми до плеч шелковыми волосами; с нежной кожей, которую он обожал ласкать…Электрические разряды били его миллионами вольт и перед ним снова и снова проходила их первая встреча: зимой, в январе, он увидел ее в первый раз, гуляя в парке, его познакомили с ней общие друзья, он помнил все в деталях… Из него медленно вытаскивали вены, одну за другой и он снова и снова в первый раз целовал ее изумительно нежные губы, проводил с ней их первую ночь… Его глаза вытекали из глазниц, но он все равно видел, как она умирает у него на руках, как он не может ни чем ей помочь…С него сползала кожа, и он вспомнил, как он искал смерти и забытья, полного забытья, и как он нашел его, как стал в одну прекрасную ночь вампиром...
Ален упал уже человеком рядом со столом – он был абсолютно жив и здоров, но у него не осталось сил, даже чтобы сказать что-нибудь его Ирэн. Он думал теперь только о том, что теперь они обречены, и им не выбраться из этого ада, но он был счастлив хотя бы на минуту вновь обрести ее, и теперь он точно знал – смерть над ними не властна, как было когда-то…сотни лет назад…
* * *
…Он не любил холод, просто ненавидел его. Но сегодня стояла необыкновенная ясная погода, и в это январское утро Ален решил даже прогуляться, тем более, что было это 7- ого числа – говорят, сотни лет назад, кода люди еще чтили и верили в Бога, в этот день они отмечали день рождение его сына – Иисуса Христа. В то далекое время были живы города, были живы люди, их праздники и их чувства…
Куда можно отправиться в праздничное зимнее утро? Ален и вправду не имел понятия: он вышел на улицу и просто побрел вдоль многочисленных улиц, переулков и закоулков; так необычно здорово было наслаждаться видом таких обыденных вещей, как снег, переливающийся на солнце всеми цветами радуги; домами, прохожими, даже бездомными животными – наслаждаться жизнью, пусть не такой, какой мы хотим ее видеть, но сама мысль, что все вокруг живет, движется, изменяется заставляла его радоваться. Он всем своим существом чувствовал, что сегодня необычный день, что вот уже скоро случится что-то хорошее, необычное. Сегодня даже мысль о проваленной сессии, мучившая его вот уже неделю, оставила его. Ален с застывшей улыбкой на устах двигался навстречу судьбе.
Он забрел в парк, успев уже достаточно замерзнуть и захотеть обратно в теплую квартиру. Ален вообще не понимал, что он делает здесь, в этом безлюдном месте, ведь парк зимой закрыт, и его кроме заблудших ветров никто не посещает. По крайней мере, он так думал, пока поблизости не послышались знакомые голоса. Ален был приятно удивлен, когда откуда-то из-за деревьев вышли Сельва, Арина и еще одна – незнакомка. Первых двух девушек он знал с самого детства, а вот третья…когда они подошли к нему, Ален первый раз в жизни так серьезно пожалел, что у него плохое зрение, потому как она была невероятно прекрасна: красивая фигура была заметна даже под зимней одеждой; большие карие глаза, в которых отражался весь мир; в ее шелковых темно-русых волосах запутался, одурманенный ею ветер; она улыбалась ему – Ален даже забыл про холод, он вообще забыл про все на свете.
- К черту сессию, к черту эту зиму вместе с морозами!!! Куда девались Сельва с Ариной, куда девался парк, куда девался весь мир? Но вот ОНА стоит передо мной! Почему я не ветер, который прикасается сейчас к ней…- говорил сам себе Ален. Он стоял, не отводя от нее своих серо-голубых глаз так, что это было заметно даже издалека. И это вызвало смех у всех трех девушек.
- Ее имя Ирэн,- заговорила Арина, всегда отличающаяся прямотой.
- Привет, Ирэн…- он просто не мог больше ничего сказать.
- Привет…- она посмотрела в его глаза – таких никогда еще не видела, в них было что-то очень глубокое, притягивающее, невообразимо большое…- а твое имя…
Они не заметили, как ушли подруги. Они стояли так еще долгое время, смотря друг другу в глаза, и каждый подумал о том, что встретил того, кого давно искал. Они еще совсем не знали друг друга, но уже знали, что ни за что не расстанутся теперь. Каждый вдруг увидел в напротив стоящем такого знакомого и близкого ему человека…
* * *
…Ален очнулся от страшных криков. Открыв глаза, он увидел ужасную картину – повсюду трупы, причем и вампиров, и людей; и этот отвратительный запах крови и разлагающихся тел – его стошнило. Ален был бы даже рад на период пребывания в этом кошмаре вновь стать вампиром. В комнате никого не было. Ален пошел к входу в другую, по дороге осматривая трупы – всех вампиров словно серебром порубило, никто из убитых не регенерировался. Неужели здесь побывали охотники? Быть этого не может!
В комнате, к которой он направлялся, послышались чьи-то предсмертные крики. Ален бегом добрался до помещения и осторожно заглянул. Вначале он не мог понять, что здесь творится – лишенный особого зрения, он мог различить лишь как серебряные блики отрубали налетавшим со всех сторон вампирам головы, руки, ноги, разрубали их тела на части. Здесь было столько убитых, что кровь затопила все помещение, все комнаты, и ее набралось, чуть ли не по колено. Когда все было кончено, металлические блики вновь воплотились в Ирэн. Она стояла на куче трупов и не сводила своих снежных глаз с Алена, улыбалась ему. Серебро капало из ее глаз, а на том месте, куда падали слезы пробивались ослепительно белые ростки – прямо из крови, жадно впитывая ее в себя. Теперь ему все стало ясно, теперь он все понял, теперь у него не было более вопросов.
Он видел, как ей становилось хуже, и, в конце концов, она, скорчившись от нестерпимой боли, рухнула вниз. Только брызги крови разлетелись повсюду. Ален подбежал к ней и приподнял. Серебро вновь превращалось в кожу, глаза опять стали карими, волосы – темно-русыми. Время, отведенное Ирэн подходило к концу.
-Прости меня…Ален, любимый…прости…
-За что ты просишь прощения? – Ирэн улыбнулась:
-Я снова покидаю тебя…
-Покидаешь?! – Ален истинно удивился,- нет…смерти не существует, для нас ее не существует, и я обещаю, я вновь найду тебя, я уже нашел…навсегда…
-Я рада, что ты…-она не договорила.
Ален взял еще теплое тело Ирэн на руки и пошел медленным шагом к выходу. И только Белые цветы были повсюду, от них веяло прохладой и свежестью. Был рассвет, но далекий-далекий - еще только начинало светлеть, а серебряные лепестки уже отражали первые лучи.
Он пришел вместе с ней на кладбище, где были они же некогда похоронены (вторая могила была раскрыта) и, обняв ее, сел рядом с надгробной плитой, на которой выбитыми буквами было начертано:
Ален и Ирэн
Их любовь вечна
Старые вампиры говорят, что тогда, тысячи лет назад, тела Алена и Ирэн покрыло серебро, и они превратились в серебряную статую.
Старые вампиры говорят, что и сейчас, спустя тысячи лет, эта статуя все еще стоит там, у той самой плиты.
Старые вампиры говорят, что и через многие и многие тысячи лет эта статуя будет стоять там…
…Потому что любовь Алена и Ирэн вечна… |
