// "Она всегда рисовала только черным цветом" © Группа «Выход»
-1-
Придя с работы, молодая ткачиха Настя завалилась в кресло и просидела так – не двигаясь, в темноте, в старом поношенном пальто, в домашних потрепанных тапочках, – около двадцати минут. Потом, открыв глаза, встала, разделась, разогрела суп, поела и занялась стиркой.
-2-
За окном - глубокая ночь. Настя вошла в комнату, в которой было достаточно много зеркал в старинных оправах. Эти зеркала являлись семейной реликвией. Такой антиквариат явно стоил немалых денег. Денег Насте катастрофически не хватало, но сдать их в антикварный магазин она не решалась. Хотя, эта мысль приходила в ее голову, страдающую от безжалостной мигрени, довольно часто, особенно в последние месяцы. Но продать зеркала - значило бы предать не столько семейную память, сколько свою – когда-то романтичную и чуткую – душу.
Настя не была красивой и не любила смотреться в зеркала. И тогда она нашла им другое применение. На стенах этой комнаты были развешены белоснежные листы бумаги с изображенными на них змеями, крысами, кротами, сколопендрами и прочими гнусными тварями. Такие рисунки чередовались с портретами ужасно мерзких людей. Неясно по каким критериям, но почему-то сразу становилось ясно, что на этих портретах Настя изображала образы политиков. Что удивительно, так это то, что эти мерзкие люди и гнусные твари были жутко похожи друг на друга: политики - на тварей, а твари - на политиков. Настя всегда рисовала черным цветом, иногда - серым. Совсем немного…
Роль зеркал в комнате заключалась в том, что они, расположенные под определенными углами, отражали эти стены с рисунками таким образом, что самое большое из зеркал, если смотреть только в него, создавало иллюзию длинного коридора, уводящего в никуда, превращающегося в точку. На стенах этого коридора были развешены Настины рисунки. Настя называла этот коридор Галереей и очень гордилась своим творением. Правда, кроме нее оценить Галерею было некому. Но с этим она давно смирилась и теперь ей было на это просто плевать.
Настя мельком оглядела комнату и встала напротив "главного" зеркала, глядя вглубь Галереи – далекую, бездонную…
В комнате царил полумрак. Источником приглушенного света служила одна маленькая лампадка, подвешенная под потолком за изолированные провода в месте, предназначенном Системой для люстры. Настя ненавидела Систему так же, как ненавидела тех, кого изображала на своих рисунках и вешала в Галерее. Не многие люди умеют по-настоящему ненавидеть, но Настя умела. Нет, она не гордилась этим – просто по-другому не могла. Не научили. Любовь? Единственное, что Настя любила и лелеяла – эта ее вселенская ненависть.
…Настя отстегнула от кофты большую английскую булавку и принялась протыкать сердца всем этим людям и тварям. Она переходила от одного рисунка к другому, и со всей ненавистью, взращиваемой в ее сердце многие годы, вонзала булавку прямо в сердца столь ненавистных ей существ. Когда же она, наконец, повернулась, чтобы заглянуть в Галерею, она увидела…
"Что? – быть может ухмыльнетесь вы, – Они все, небось, истекали кровью? "
Нет. Все намного проще и прозаичнее. Просто посекундно вздрагивающая от напряженной атмосферы, создавшейся в комнате, лампада и зеркала создали еще одну зрительную иллюзию, благодаря которой Настя увидела иную природу обитателей Галереи…
На стенах коридора внутри зеркала висели белоснежные листы бумаги с изображенными на них черной краской мерзкими людьми и гнусными тварями. И там, в Галерее, отверстия, оставленные Настиной булавкой в области их сердец, увеличились до размеров донышка водочной бутылки. Настя увидела не пронзенные булавкой кровоточащие сердца, а отсутствие сердец, вместо которых зияли воронки, неумолимо засасывающая пустота… И тогда, поддавшись внезапному необъяснимому страху, Настя пулей вылетела из Галереи, а потом и из самой комнаты.
-3-
Утро. Я стою у окна, второй этаж. Курю.
Мимо по улице проходит Настя, опустив глаза себе под ноги. Настя не знает меня. Да и я, собственно, тоже не знаю ее. Проведя ее взглядом, я вдавливаю окурок в пепельницу и включаю телевизор, чтобы сверить свои часы со студийными часами в углу экрана. Передают утренние новости.
– …Или просто совпадение? – улавливаю я голос диктора. – Судить пока рано, но факт остается фактом: прошлой ночью по всей Европе практически одновременно множество известнейших и влиятельных политиков скончалось от сердечных приступов. Сейчас уже похожие известия поступают от наших корреспондентов в Японии и США. Что будет дальше? Ка это можно объяснить? С этим вопросом мы обратились к…
Дальше я уже не слушал.
_______________
г. Днепропетровск
24.03.2002 г.
03:14 a.m. |
