Переходим к банальностям: дым папирос «Ялта» на зеленом балконе,
Золотая картофель, бритвенный блеск стекол в карантинном серванте.
Се – почти донкихотство, сходство с таким же точно: тощим и конным.
Вон – щека к подоконнику, большеголовый щенок, кровяной трамвай…
Костоправа и перекись. Больше пока – ничего: ни червонных, ни черных,
Ни серпа, ни молоха. Зубы – в железный шкаф, детвору - в каталажку.
Или комкаешь пачку, а сзади – трогают за плечо.
Это я, - говорят,- за тобой, - говорят, - пришла.
Кровеносный трамвай, стук костяных клавиш, кастетный холод –
Не сейчас, - отвечаешь, - завтра перезвонимся,
Сговоримся об энцефалите или чахотке,
До тех пор – ни-ни.
Переходим к банальностям (далее – неразборчиво). Предположим,
Это – справка из же.., это – мне за отвагу еще при тогдашнем.
У стены без балконов зачем бы теперь получать поделом,
Не с тобой разделив, не тебе, например, передав
Иммортель о себе - золотой между желтых страниц -
И недорог и красен каким вообще платежом?
О себе что еще на исходе недолгих каникул?
Невозможно, что не был. Деталями пренебрежем. |
