Вот, стихли аплодисменты. Рамы наглухо.
Воздух затхл. Зрители от тишины оглохло
и хмуро расходятся. Сыростью с улицы пах
сентябрь. Вешаться рано. Устроим похороны.
Не обрастать же нам на могиле чертополохом.
Траурная процессия. От пяти до семи, группами
расходятся по улицам ручейки зрителей,
расходятся из театра абсурда участники труппы,
расходятся из тесных лож почтенные осветители.
Я тоже когда-то был молод. Я это однажды видел.
По окончании действ всегда остаётся бездействие,
по окончании жизни всегда читают молебен, -
кружится птаха гордая и безразличная в месте,
где раньше было небо, Schmerz где бывало Leben.
Жизнь не ломается в дереве, если сломать стебель.
Вот прорастает бук, полнится бук соком,
вот прорастает звук, полнится звук, дрожит,
вот прорастает слово и выползает из окон,
вот прорастает в каждом хрупкое слово жить,
после того как смерть выросла в нас во ржи.
Над моей пропастью стой. Там - мои скулы в дымке,
тянется по долине дорога в запретный сад.
Город в тумане белом переполняют блики
словно цвета в радужке, венками на висках.
А над твоей пропастью - тонкий и зябкий страх.
Знаешь, а канешь вниз - вытянуть невозможно,
больше ошибок раньше - трупов в санях, мешок
тянешь через пургу, сдирая верёвкой кожу,
мёртвые сновидения, боль свою и ожог.
Жжёт ветер стихами, которые кто-то сжёг.
Оставь в покое трупы. Не горбись - не нужен горб.
Не вешайся на верёвке, она ещё нам нужна.
В братской могиле трупов явных убийц гроб
первый свой положи, - пусть они там лежат.
Чувствуешь, как стихи эти мои снежат..
Скорбно строфу стянув
краткой молитвой бьюсь.
Несколько малых минут
чтобы понять вкус.
Поминки. - Пей дна. Похороны. - Веселись.
В лучшее платье одень своё молодое тело.
Похороны любят краски. Похороны любят жизнь.
Похороны - это праздник в ярких тонах и меле
лиц, упокоенных с самой возвышенной целью.
Я открою секрет. Ты, может и не любишь
слово любовь. Я тоже.. его не очень люблю.
Любят, когда хоронят. Если любить будешь
покойников, то живым пусть остаётся уют.
Пусть живые живут с тобой и с тобой же уют
пьют.
И, после бурных похорон, станет настолько мягко,
станет насколько лёгким пепла прощальный дым,
что ты разрежешь путы, разрежешь свои удавки,
чтобы быть очень старым, будучи молодым,
чтобы ходить с опаской, зная уже ходы.
Но в этих чёрных красках, в этих печальных лентах
душных и долгих строк, чувствуешь лёгкость мысли? -
Carpe, и только Carpe, Carpe diem, моментом,
вечным сиянием разума, непремирённым и чистым.
Вот, всё уже закончилось. Зрители и статисты
уходят из театральной ложи для ритуала убийства.
2011 - 2013 |
