Чем ближе к истине, тем чаще я натыкаюсь на дверь,
без смазанных петель скрипучую скромницу!
Слушайте!
Слышите - рык?! Во мне зверь
накинулся на смоковницу!
Эй, госпожа, не смотрите хмуро,
на тощие мысли и грязные улицы,
ссутулясь, ворую жестокое утро,
как порно
за авторством
Эмира Кустурицы.
Эй, мальчики, милые, словно клевер,
сладкие, словно мёд и мак:
я вам, нежные, ни черта не верю,
не бывает
на свете
так,
чтобы
нищий на краски и цвета поэт
не смог выдумать себе палитры,
в улицах этих без эполет
я -
генерал,
кардинал - без митры.
Мне не нужно для величия корон,
ни злата, ни крайслера,
я - император поэтических слов - ворон,
нарисованных в альбомном листе
фломастером.
Все двери - распахнуты без усилий,
осклабившись улыбаются лыбой хлипкой,
мне бы - как бы они не голосили
не зёвы их
а одну
калитку.
И, по-есенински, пьяно глумясь,
целовать ступни, обещать до гроба!
Эй, дорогая дверная пасть,
мне бы влезть
целовать тебе нёбо.
Чтобы никто никогда не знал,
тайну наваждения страшную.
Кажется.. это я так кричал.
Взрослый? Мудрее? Старше?
К чёрту, распластанный ворох муз,
мухами налипший на намоленые места:
мне бы, один знак препинания или союз,
чтоб не нельзя, а льзя.
Льзя. Чтобы льзя и всего ещё,
дальше, помру ли в горячке белой,
буду до старости розовощёк,
всё остальное - смело.
Смело.
Входите.
Рушьте мир,
выстроенный другими,
скручивайте в жгут,
демон.
Я этим городом дорожил,
я этот город поэтому и сожгу,
пыль поднимая
к небу. |