:
Не хуже, чем в прошлом году. В основном так же, в чём-то -- лучше. В детали нужно всматриваться, но... да, общее впечатление именно таково. Притворяться рядовым прохожим подчас нудновато, настолько, что подобная участь может показаться жестокой и прискорбной одновременно. Но стал бы я этим заниматься, не будь в этом и некоего, пусть не очевидного для самого меня смысла?
Горячий воздух. Марево. Город раскалён. Безумием веет за много верст. И ещё гусары. Они скрываются в тенях, караулят в подъездах, обнаруживают себя то здесь, то там в виде трепыхающейся занавески...
Вокруг полно ублюдков, которые хотят быть как я.
Мрази. Я их презираю. У меня есть Стиль, у них - нет. Они кидают на меня взгляды, желают видеть меня поверженным. И всё же дни проходят для них впустую: со мной не происходит ничего. Вообще. И да, для меня дни проходят впустую тоже. Но кто бы что ни говорил -- это вполне достойная плата.
Моё "шатание" никто не замечает. Я прогуливаюсь по дворикам, краем глаза следя за тополиными пушинками. Их так много, словно на волю вырвался потрошитель плюшевых зверят. Его безумие за время отсидки достигло устрашающих масштабов. Бездействие длилось годы. Ярость бушевала и, не находя выхода, копилась. И вот он на свободе. Кто остановит его?..
Лето не успело начаться, а воздух плотно загажен легковесными ошмётками чьих-то составных частей. (По-моему, я даже как-то разглядел ноготь...)
Панорама улицы зацикленно развёртывается перед глазами до тех пор, пока я не поддаюсь глупому, безрассудному желанию свернуть куда-то в сторону. Проезжая часть, где ездиют машины, - что бы вы подумали? - распростёрлась! Её я вальяжно пересекаю. Дальше тротуар. Далее - детский садик.
Прогулка вдоль оградки, наслаждаясь дичайшей редкостью - лёгким ветерком. Жара стоит невыносимая. На мне "новая", купленная в секонд-хэнде футболка с надписью "CROWDSURFER". Я страшно ею горжусь и хочу, чтобы люди знали, что они мне не чета. Самая актуальная из последних фантазий: я рассекаю людскую толпу вдоль и поперёк, создаю в ней бреши, ныряю и выныриваю, оказываясь на гребне волны -- волны из человеческих голов, рук, ног, плеч и прочего. Брызги мажут по лицу. Это слюни или ещё что-то. Я смахиваю их, улыбаясь наезжающему объективу...
Скрип калитки прерывает цепочку образов. Нанизанные друг на друга, образы размыкаются, образуют брешь, в которую влезает лицо человека. Железная дверка, задевая металл косяка, болтается. Человек выходит из калитки с мальчонкой, держа того за руку. Меня окатывает волна подозрительности. Уж очень подозрительно выглядит эта парочка...
Мгновения теряют и без того не шустрый темп. Заострённость на внешних деталях усугубляет давние фоновые процессы.
Лицо у мальчика перемазано, сам он глядит по сторонам восторженно, стараясь поспеть за тающим мороженым. Один взгляд на него, и я понимающе хмыкаю. Подозрительного вида мужчина, ощутив мою заинтересованность, какое-то время мнётся, однако моё хмыканье, моя улыбка, мой взгляд моментально сообщают ему что-то. Раздаётся ответное хмыканье. Мы взаимно хмыкаем и мнёмся.
"Отличный выбор..." - бубню я, разглядывая маленького щекастого ангелочка. Тот облизывает сладкие губы, щурится на блики в окнах высокого многоэтажного дома.
"Хм..." - хмыкает подозрительного вида мужчина. Улыбка озаряет его голливудской красоты внешность. Вовсе неудивительно, что такие, как он, пользуются у ребятишек успехом.
Счастливая парочка удаляется по тротуару, пропадает за поворотом. Некоторое время я наслаждаюсь чувством тепла, чувством разделённых переживаний. Люди и общество вдруг перестают казаться мне невыносимым отстоем. Я понимаю, что мир положительно негомогенен. В нём много как людей, так и обществ, и все они - различные.
Дальнейший путь я продолжаю с чувством не зря прожитого дня да и вообще жизни. "Жизнь чудо, - думаю я, - надо дорожить каждой секундой, каждой их вяло текущей зацикленностью..."
Но довершить благую мысль не удаётся. С дерева на меня прыгает пушистое отродье. Я оказываюсь в крапиве, где, истошно матерясь, пытаюсь оторвать от себя хватку когтистых лап. К счастью, моя заточка со мной: пару дворов назад я уже покромсал на куски нескольких котят. Жестоко? Но как вам вот это откормленное чудовище!?
"На, сука, на!!! Получай, гнида!!!"
Матёрую плоть заточка пропарывает не с первого раза, и дело тут не только в тупой заточке. Не проходит и дня, чтобы какой-нибудь "котёнок" не набрал в весе и не подрос, обещая превратиться в такую вот жилистую упитанную махину. В битвах за территорию они набирают опыт, совершенствуют умения. Некоторым из них потом на глаза лучше не попадаться. Таким образом, убийство беззащитных - мой способ обезопасить своё будущее.
Когда агрессивное "мяу" слабеет, я наношу финальный удар в черепушку. Лезвие проходит насквозь. Хруст прерывает начавшийся было утробный скулёж. Затем я хватаю тварь за лапы и с размаху бью об оградку. Потом ещё и ещё, и ещё. И ещё. Я без удержу предаюсь победному торжеству, пока на глаза вдруг не попадается девочка. Кровавые брызги запачкали испуганную мордашку. Она стоит за забором чуть поодаль и чуть слышно подрёвывает. Этот заунывный звук перебивает звучание гимна у меня голове.
Тяжело дыша, я перебираю в головы возможные варианты. Одежда? Причёска? Цвет лица? Что во мне не так?! Почему она плачет?! Неужели я настолько хуже того мужчины?!!
"Что такое?" - вопрошаю я. - "В чём дело?"
Мысль о допущенной оплошности на корню подрубает всю мою самоуверенность, выкидывает меня в бурлящую яму душевного смятения, мучительного психического неравновесия.
"Ну-ка, ребёнок! Иди сюда. Ответь мне! Что во мне не так?!"
Девочка никуда не идёт, только плачь становится интенсивней, надрывней: "ааа-ааа-ааа!"
"АААА!!!! - кричу я тоже. И крик разносится на всю округу. Девочка удивлённо затихает, смотрит и хлопает ресницами. Хлопает и смотрит. Внимательно и, кажется, томно, с каким-то затаенным вожделением. От этих её ужимок меня прохватывает отвращение (Она же ещё ребёнок!)
"Не пытайся строить мне глазки, шлюха! Совсем что ли?! Я старше тебя раза в четыре!"
До глубины души возмущённый распущенностью подрастающего поколения, я шагаю от этого "заведеньица" прочь. Тем более что крик мой, кажется, привлёк внимание местных обывателей - со стороны пятиэтажки донеслось хлопанье балконов, форточек, послышался чей-то недовольный говорок. На детсадовском крыльце тоже обозначилось движение.
Крутя пальцем у виска, я советую юной распутнице одуматься и перестать быть шлюхой. Потом скрываюсь из зоны видимости. Тротуар уходит за поворот, увлекая за собой и меня.
Нудно и долго тянется мой досуг. Конца ему нет и, кажется, не предвидится. Я его, во всяком случае, не вижу. Просто иду.
Вечер не близится.
Постройки и магазины. Дорога в отличие от всего остального не прерывается, и после длительного отсутствия чего-либо, кроме проезжающих машин, я вхожу в райончик красивых свеженьких новостроек. Цветастых, зелено-оранжево-синих. Прежде я любил сидеть среди вылизанных до стерильности игровых площадочек, глазеть на балкончики, на молоденьких мамочек. Последние - моя давняя иррациональная любовь. Но сейчас ни одной положительной эмоции эта обстановка не вызывает. Экскаватор, который ездит по двору взад-вперёд и тарахтит, не успев даже попасть в поле зрения, начинает серьёзным образом бесить.
"Эй! Тут вообще-то люди время проводят!" - хочу крикнуть я, но из-за тарахтения не слышу даже собственных мыслей.
Хочется выбежать посередь мероприятия и осыпать людей в строительных одеждах бранью, уличить всяк и каждого в страшных, обрекающих на суицид грехах. Хочется, но я понимаю, что так повёл бы себя человек невоспитанный, человек без Стиля, безликий юнит толпы. Я же действую совсем в другом жанре.
По периметру двора неспешно длила свой эротичный ход симпатичная девушка с детской коляской (коляска тоже длила свой ход, неуклюжий). Направление движения неуклонно сворачивало куда-то вкось. Как раз туда, куда бессознательно шёл и я (осознать это оказалось впоследствии приятным сюрпризом).
Когда тарахтение остаётся позади, у нас с девушкой происходит волнующий опыт взаимного колебания на почве полного незнакомства: секунды молчания тянутся, никто не знает - в особенности я - что мне от неё надо. Испробовав вариант "где тут посольство?" и не наблюдая ожидаемой (какой? - тоже загадка) реакции, я бью её по лицу. Она вскрикивает и падает. Начинает ползти. Всё сводится к единственной альтернативе...
Пока я не останавливаюсь, никто нас не видит. Когда игнорировать неуют сырого от крови асфальта становится невыносимо, я перестаю. И этого уже достаточно. Ощущения ровные, придраться не к чему. Пусто. Это плохо? Да. Но и хорошо. Одновременно. Боюсь думать, что это достойно серости, нейтрально... Да нет же. Я другой. У меня Стиль.
Сомнения. Гложущие душу, подтачивающие рассудок. Вероятно, это нечто вроде платы.... Угу. Не странно, что за лучшие в мире вещи приходится платить самим собой. Кусочек меня был истрачен. Стоит ли об этом жалеть? Стоит? Нет. Я не хочу вносить сюда ещё и категорию "стоимости". Плата есть, на этом и остановимся.
___________________________________________________________
Ублюдки завидуют мне. Они даже не подозревают о том, как это трудно. Они не знают и не хотят ничего знать о цене. О плате. Той плате, которую приходиться отдавать непонятно кому и почему. Плате, которую никто за тебя самого не установит и которая платится в нечеловеческом напряжении, в тугой натяжённости между "невозможно" и "неприемлемо"...
О какой плате идёт речь? О той самой плате. Угу. О Плате. Плате, о которой шла речь предыдущем абзаце.
: |
