Рыжая бомжиха спит в кустах,
наслаждаясь жизни неспешным течением.
Жизнь её Микеланджельно так чиста,
как гений эстетики Боттичели.
И вот она - среднерусская пьянь
в парке кремлёвском спит, -
Венера, сошедшая к нам с листа,
на подиум бетонных плит,
на теплотрассы, на магистрали,
в подвалы, на улицы к нам сошла,
словно, в мире из нервов, духов и стали
есть для неё места.
Нежная, пахнущая природой
немытых девственно грязных тел, -
всё отвергая, что ценно и модно,
потолок твоих мыслей, предел.
Всё презрев, валяется кверху задом,
задрав юбки грязный подол.
Хочется же тебе прилечь к ней рядом,
то-то же, вот - подошёл.
Вот приласкал её пальцами тонкими,
нежными грубую её плоть.
Чувствуешь, как это, право, звонко,
ярко - бомжиху пороть,
любить безымянную в бога и в душу,
во всю силу, со всей мощью,
нет ничего на свете лучше,
нет ничего больше.
И не сказав спасибо за подвиг твой
всеизжегающей в прах страсти,
будет навечно потом с тобой
эмфизема морали до старости,
до самой смерти ничего не боясь,
будешь любить женщин и будет любовь чиста и тиха! -
Видишь, как алтарь в кустах
притаилась и спит бомжиха.. |
