Я не пришёл после тренировки домой. Намерение имелось, но не осуществилось. Что на первый взгляд странно. Я, как и все люди, время от времени делаю намерения, иногда удачно, иногда не очень. Меня тоже постигают неудачи, что в этом такого? Вот и я думаю - ничего. Но вот странность: в этот раз всё складывалось до нельзя удачно. То есть поначалу я шёл к намеченной цели без видимых препятствий. Закинув на плечо сумку со сменной обувью, я покинул спортзал и по привычке пересёк стадион, чтобы затем протиснуться через забор. Ничего необычного в моих действиях не было. Равно как и в мыслях. Я шёл и видел себя дома, на диване или в кресле, со вкусной едой перед компом или телевизором. А рядом мурлыкал Мурзик, и жизнь казалась сказкой...
Я шёл и согревался этими мыслями, игнорируя позднеосеннюю стужу, вглядываясь в грунт просёлочной дороги. И вдруг совершенно вопреки всякой логике в вялое течение моих мысле-фантазий попадает что-то агрессивно чужеродное. Вереница уютных образов обрывается, мордочка домашнего кота тает. Вместо этого приходит острое осознание того, что я нахожусь в какой-то страшной-престрашной беде. В эту же секунду улица перестаёт быть улицей, свежий воздух исчезает, исчезает ощущение неровностей земли. Я нахожу себя заключённым в некое подобие аквариума.
Гул в ушах, бульканье поднимающихся со дна пузырьков, темнота и чувство удушья. Попытка вдохнуть ничем не оборачивается, я беспомощно шевелю кадыком. К губам присосалось что-то червеобразное, оно и осуществляет за меня функцию дыхания. Внушительных размеров, оно словно приросло ко мне. Не уверен, насколько оно во мне глубоко... Тела почти не чувствую. Попытка поднять руку удаётся не с первого раза. Костлявая и морщинистая, она походит на руку старика. От спортивного телосложения, судя по всему, ничего не осталось. Что-то болтается возле щеки. По знакомым тёмным волосам я догадываюсь, что это кусок кожи с моей головы... Интересно, сколько я здесь?..
Моя истерика передаётся червю в виде вибрации при неуклюжих попытках избавится от него: руки не слушаются, скрюченные пальцы скользят по гладкой коже. Склизкая тварь дёргается, и по моему телу идёт судорога. Следует рвотный рефлекс, я захлёбываюсь слюнями, водой, внутренними соками - всё это булькает в моей глотке, заполняя, судя по всему, лёгкие. В глазах темнеет. Я начинаю терять сознание. Через водную муть виднеется стекло. В отчаянии, я пытаюсь ломануться к нему, но запоздалая волна ужаса лишает последних сил: вместо своих ног я вижу ссохшиеся, согнутые коленки. Они утопают в густой донной жиже - выделениях и отслоениях разлагающегося тела.
Я прихожу в себя, когда боль становится невыносимой. Червь не прекращал копошения во внутренностях и пропорол какие-то жизненно важные плотности. Низ живота разошёлся, и теперь к поверхности аквариума поднимаются кроваво-красные пузыри. До стекла я, к своему удивлению, дополз. Замыленному взгляду явилось сумрачное очертание знакомой гостиной. В голове будто ширкают спичкой. Вспыхнувшее недоумение заволакивает все прочие переживания, даже боль.
"Я... вернулся с тренировки?"
"Я вернулся с тренировки!"
Что это означает, я ещё не совсем понимаю. "Мама! Папа!" - хочу заорать я, но ничего, кроме неразборчивого гудения, не издаю. Червь продолжает суетиться в кишках, а я всё больше и больше сползаю по стеклу, пока не ложусь щекой в мерзостные нагноения. На глаза попадаются многочисленные объедки, кости, огрызки. Кубик-рубик. До меня неспешно доходит очередная волна ужаса.
"Нет... они не могли!!! Мааам!!!"
Понимание, на каких основаниях меня держат в аквариуме мои собственные родители, замыкает сентиментальные проводки, хочется заплакать, но тут же все эмоции гаснут. Я вспоминаю, что доходил до этого состояние уже бесчисленное множество раз. Всё, что я могу - предаваться воспоминаниям. Прохладный осенний вечер, неровные шероховатости дороги. Я с сумкой возвращаюсь после тренировки, а когда прихожу... нет. Я не прихожу. Я не пришёл. Я не пришёл после тренировки домой.
Я не пришёл после тренировки домой. |