У нас была фляга.
У нас была целая фляга.
Бывало и хуже, поэтому мы старались,
не пить из горла (морозно)
и много тоже не пить.
Растягивая удовольствие,
затягиваясь сигаретами,
мы ждали:
я ждал свой прямой поезд,
он ждал свой обратный рейс.
В вагоне пахло салями,
в вагоне обедали плотно,
как будто в этих вагонах
вот только и можно поесть.
А я давился яблоками,
я давился зелёными грушами,
потому что против традиций
и за полезные фрукты.
Снизу жрали котлеты,
снизу жрали томаты,
снизу жрали всё
что можно было сожрать.
И складывалось впечатление,
что усатый и толстый мерин
когда уезжал из дома
решил всё с собой забрать.
Потом мне стало тошно.
От яблок, а может спирта.
Я шёл мимо ног голых,
я шёл мимо ног в носках.
И ближе к концу пути,
к моей вожделенной цели,
я встретил лицо, шаталась
его вдохновенная масть.
Лицо спросило, куда вы?
Лицу я ответил - в тамбур.
Потупив глаза я понял,
что это был проводник.
Потом я читал Кафку
под светом горелой лампы
незапечённого дня.
Снизу ещё жрали,
когда я закрыл книгу
и понял, что всё тлен.
Меня снова тошнило.
Но я держался на месте,
потом я глотнул из фляги.
Мне стало гораздо лучше,
мне стало гораздо легче.
Я никогда и не думал,
что яблоки портят печень
и пищеварение тоже.
Возможно, всё дело в Кафке.
А, может, в глотке из фляги.
Но скоро была остановка.
Скоро была Москва.
Когда я покинул тамбур,
было немного поздно
и даже конкретно рано,
что ночь это или утро,
сказать не берусь сейчас.
Но главное, по приезду
в столицу мой лысый спутник
размялся и шёл с перрона.
А мне было так тошно,
что я сблевал на перрон. |
