Эта ночь была безрезультатной, никого не подстрелила. Зря всю ночь в канаве валялась и жопу морозила. Скоро рассвет, надо сваливать. Я покинула позицию, бегом пересекла, изрытый взрывами двор и затаилась в гаражах. Сегодня я броню не одела, надоело таскать на себе всю эту тяжесть. Через минуту ко мне присоединилась Лита, она тоже была без бронника, но каску оставила.
- Затихорились суки, - сказала она с досадой: - погнали отсюда.
Мы перебежками, прикрывая друг друга, двинули обратно в свою нору. Из-за постоянного нахождения на холоде мне часто хотелось писать. Вот и сейчас приспичило. До нашего логова оставалось не так уж много, но терпеть дальше я уже не могла. Я забежала в подъезд ближайшего здания, Лита последовала за мной. Пока я журчала, она стояла у двери и прикрывала меня. Закончив, я встала рядом с ней, она показала мне идти первой. Я выбежала из подъезда, и вдруг на меня упало что-то тяжёлое. Я упала и выронила винтовку. Попыталась встать, но меня кто-то резко дёрнул за ногу. Перевернувшись, я увидела, лежащего позади, федерала. Этот хер видимо прыгнул на меня из окна, из которого сейчас прыгает второй гоблин. Краем глаза я увидела, как двое других амбалов пытаются скрутить Литу.
На меня напала паника. Мне совершенно не хотелось попадать в плен. Не тратя времени, я врезала бойцу, который держал меня за ногу, свободной ногой в рожу. Удар был сильный, но он меня не отпустил. Я врезала ему ещё, он ослабил хватку. Я вырвалась и перекатилась в сторону, а то второй, что прыгал из окна, уже готов был припечатать меня башмаком к асфальту. Я вскочила и выхватила пистолет, но тот, второй уже был рядом. Одной рукой он схватил меня за руку с пистолетом, второй сзади за шею.
- Бросай, сука! – рявкнул он.
Я пыталась освободиться, болталась в его объятиях, но ничего не получалось. В стороне слышались звуки ожесточённой борьбы, те два олуха тоже не могли угомонить Литу.
- Эта тварь мне зуб выбила, - орал мудак, которому я пинала по роже.
Он поднялся и шёл за реваншем. Второй всё так же держал меня сзади, я этим воспользовалась и с двух ног зарядила подошедшему первому ещё раз по роже, он упал и не двигался. Второму гоблину я со всей силы наступила пяткой на ногу, раздался хруст. Мы упали, я начала изворачиваться, как змея на сковородке, но этот гондон меня не отпускал. Мы перекатывались по земле, пока он не оказался сверху. Одной рукой он продолжал держать мою правую руку с пистолетом, другой пытался дать мне в бубен. Я крутила головой, не давая ему нанести точный удар, а свободной рукой совала ему в ответку, но мои зуботычины ему, что слону дробина. Наконец он врезал мне как следует. Я на секунду потеряла сознание, он выхватил у меня пистолет, выбросил его в сторону, обернулся и стал орать что-то своим друзьям. Руки у меня в этот момент оказались свободны, он думал, что окончательно меня вырубил, поэтому сильно удивился, когда я ему со всей дури ткнула пальцами в глаза. Он заорал, хватаясь за лицо. Я выхватила у него из ножен штык, пырнула его в бок, потом скинула его с себя, вынула свой огромный нож и добила его ударом в горло.
Первый гоблин всё ещё валялся, не подавая признаков жизни. Я со своим рубилом наголо поспешила помочь подруги. Лита каким-то чудом отбилась от одного типа. Он сейчас стоял на коленях с торчащем штыком Литы в горле, я добила его, рубанув по шее. Другого агрессора Лита оседлала, и била его по голове его же шлемом. Моя помощь уже не требовалась. Я обернулась на мудака, которому напинала по харе. Он очухался и на четвереньках дополз до моей винтовки. Пока он не поднялся, я прыгнула ему на спину и попыталась перерезать его глотку. Но этот урод перехватил мою руку, и попробовал меня скинуть, я не дала ему это сделать, обхватив его ногами. Он встал вместе со мной, держа в одной руке винтовку, в другой мою руку с ножом. Я висела на нём как рюкзак, и не могла ничего сделать. К счастью Лита была уже рядом, она схватила винтовку за ствол, отвела её в сторону и со всего размаха врезала ему ногой по яйцам. Он согнулся. Лита попыталась его прирезать своим штыком, но он отпустил винтовку перехватил её руку. Этот ублюдок всё никак не хотел подыхать. Он упал назад, придавив меня своей вонючей тушей. Лита упала на него. Теперь на нож она давила всем весом, уперев рукоятку себе в грудь. Но урод всё не сдавался.
- Да сдохни ты уже, наконец! – не выдержала я.
Нож Литы уже практически торчал в горле ублюдка, на лице у неё появилась довольная ухмылка.
- Не надо! – жалобно проорал гоблин.
Его жалкий вопль меня рассмешил. Только что с нами воевал грозный воин и вот он превратился в жалкого уёбка. Мне на лицо стала капать кровь, послышались жуткие, булькающие хрипы. Лита была уже в нём. Его хватка ослабла, и вскоре мой нож тоже терзал его горло. Моё лицо было полностью залито его кровью, я ничего не видела, но продолжала резать, пока не отрезала ему башку.
- Но ты, психованная сука, заканчивай, он уже мёртв, - с улыбкой сказала Лита.
Я и не заметила, как она перестала кромсать парня. Пока я, в припадке пизданутости, резала пацана, она успела подобрать своё оружие и теперь осматривала трупы. Я швырнула в неё головой гоблина и стала выбираться из под дёргающегося тела. Собрав свои пожитки, я ждала, пока Лита перестанет шарить по карманам покойников.
- Пойдём, сука, - не выдержала я: - А то сейчас новые набегут.
- Странно, почему у этих дебилов нет оружия? – спросила она.
-Наверное, умственоотсталым волыны не полагаются. Валим от сюда! – взмолилась я.
- Пошли! – сжалилась она.
_______
Этот махач меня серьёзно напугал. Блядь, я чуть не попала в плен к федералам, жаждущим медленно и крайне мучительно меня умертвить. Нас неплохо помяли. У меня были отбиты рёбра, голова покрыта синяками и шишками, под левым глазом расплылся огромный фингал. Лита выглядела лучше, у неё, хотя бы рожу не попортили, зато напинали по кишкам, так что она кровью ссала. Ещё во время драки она обоссалась, и теперь я имею полное право называть её сыкухой.
Блядь, как же нам повезло. Если бы мужик, который прыгнул на меня из окна, приземлился удачно, а не как мешок с говном. Если бы ублюдок, которому я выдавила глаза, не расслаблялся раньше времени. Если бы шлем хера, который заламывал Литу, упал не прямо ей в руки. Если бы они не стали выёбываться и не пошли на нас в рукопашную, оставив оружие. Страшно подумать, чтобы они с нами сделали, если бы везение было на их стороне.
Когда мы сидели в своей норе и зализывали раны, с нами связались наши начальники с последними новостями. Оказалось, что мы замочили новобранцев, которые промышляли мародёрством. Заметив нас, они решили выслужиться перед начальством и взять нас живыми. Эти придурки сняли с себя автоматы и бросились на нас, как долбанные герои. Нам сказали, что свидетелем нашей драки была впечатлительная бабуля, которая пряталась в подвале соседнего дома. Она сказала федералам, что мы, увидев этих парней, выбросили свои винты, выхватили огромные блестящие ножи и с садистским смехом, не встречая особого сопротивления, изрубили несчастных пацанов. Эта новость нас очень развеселила. Мы бы даже поржали, если бы это не было так больно.
Наш сеанс связи с командованием был прерван федералами. Их начальник, генерал какой-то, нагло вклинился в наш разговор. Он сказал, что нам пиздец, что он сотворит с нами такое зверство, какое мы себе даже представить не можем, так что нам лучше сразу застрелиться. Мы с Литой изобразили испуганных дур и слёзно попросили прощения за то, что как баранов, порубили его бойцов. Генерал рассвирепел и стал истерично орать что-то нечленораздельное. В ответ он услышал наш хохот. Бешеного генерала у микрофона сменил, какой-то более адекватный мужик. Он спокойным голосом сказал, что жить нам осталось всего ничего, что лучше нам закопаться поглубже в землю и больше никогда не появляться на поверхности.
Но следующей ночью мы всё равно пошли на охоту. Я заняла позицию на чердаке частного дома. Бойницей мне служила дыра в шифере. Через неё, стоя на колене, я наблюдала за пятиэтажкой, находящейся в четырёхстах метрах от меня. Из этой пятиэтажки мы с Литой когда-то обстреливали позиции федералов. Теперь они решили устроить там засаду и взять нас за жопу.
Изначально мы хотели обстрелять блокпост, но когда заняли позиции, Лита заметила засаду. Решили пострелять по мужикам в засаде, подумали, что их потеря для оккупантов будет весомее, чем пацанов с блокпоста.
Я навела прицел на окно пятого этажа. Чёткой цели я не видела, просто какое-то движение. Стрелять на авось я не хотела и продолжала ждать. Но никто не спешил засветиться в перекрестии моего прицела.
- Графиня, у тебя чётко? – спросила я по рации.
- Смутно,- Лита тоже ничего не видела.
Пришло утомление, слишком долго стою в одной позе, плюс на мне тяжёлая броня. Сегодня я была в броне. После вчерашних побоев, я готова носить эту тяжёлую, неудобную хрень, не снимая.
В окне появился чёткий силуэт, я сразу послала ему пулю в голову. Ну, наконец-то можно съёбывать от сюда. Я уже собралась сваливать, когда заметила две очереди трассеров, тянущихся от пятиэтажке в мою сторону. Внутри всё похолодело от ужаса. Меня засекли и наводят на меня что-то взрывоопасное. Я развернулась, с разбегу проломила шифер и вывалилась на улицу. Взрыв раздался, когда я ещё была в полёте. Потоком обжигающего воздуха меня швырнуло вперёд, я ударилась обо что-то твёрдое и отключилась.
_____
Я не отключилась, я сдохла. Иначе как объяснить, что вокруг меня тьма и ничего больше. Будь я жива, чувствовала бы боль от вчерашней драки, думаю, после сегодняшнего взрыва мне тоже было бы чего чувствовать. Я вообще тела не чувствую, у меня и тела-то нет, просто парю в темноте, как бестелесная хрень.
Я не верила никогда в жизнь после смерти, и надеялась, что после смерти не будет ничего, ни какого потустороннего дерьма. А тут такое, парю во тьме как дура. Это рай или ад? Чего делать то? Ни хуя делать не буду, идёт всё на хуй.
Думаю это не ад и не рай, я просто стала частью вселенской энергии или типа того. Парю сейчас в каком-нибудь космосе с другими бестелесными неудачниками. Интересно, Лита здесь, её тоже могли подпалить, она была недалеко. Что она бы мне сказала? Наверное, что я полная дура, не отличившая живого человека от чучела. Только здесь я поняла, что меня наебали. Была бы повнимательней, осталась бы жива.
Я вспомнила свою зосрань, свой дом, своих родителей. Блин, у меня была нормальная жизнь, хорошие перспективы. Могла бы сейчас быть замужем за приличным мужиком и растить детишек. Вместо этого сдохла на чужой войне. Стоило оно этого? Блядь, конечно стоило! Это было лучшее время моей жизни! И сейчас, на том свете, я не жалею о том, что выбрала этот путь. Пусть тупые дуры растят ублюдков, стоят у плиты и получают пиздюлей от вечно пьяного, не довольного своей скучной жизнью мужа.
Мне вдруг стало холодно. Какого хуя я мёрзну, у меня нет тела, мёрзнуть нечему. Я снова начинала чувствовать тело. Мне это не понравилось, вся моя тушка болела. Особенно правая нога и голова. Я открыла глаза и тут же закрыла, от яркого света башка заболела сильнее. До меня дошло, что я не умерла и не парю на просторах бесконечности, а лежу на чём-то, и это что-то куда-то волокут. Мне стало страшно, может это федералы тащат меня на жестокую экзекуцию.
Я осторожно открыла глаза и увидела небо и удаляющийся Грозный. Кто-то тащил меня подальше от города. Меня транспортировали на самодельных санках. Я приподняла голову, сделала это с трудом, на мне был чёртов шлем. Осмотрела ноги, правое бедро было полностью перемотано. С левой ногой всё нормально. Потом посмотрела, кто меня тащит и увидела знакомую спину. Я протянула руку к длинной чёрной косе, болтающейся из под каски.
- Стой, дальше сама пойду, - сказала я, дёргая Литу за косу.
Ничего не говоря, она остановилась. Я начала подниматься. Процесс этот был долгий. Голова кружилась, нога болела, меня тошнило. Пока я корячилась, Лита сидела на поваленном дереве. Видно было, что она сильно устала тащить меня всё это время.
Наконец я поднялась. На повреждённую ногу ступить я не могла, поэтому стояла на одной ноге. Хотела использовать винт как костыль. Но винтовки нигде не было. Лита её бы не бросила, значит ей пиздец. Моего рюкзака тоже нигде не было. Лита подошла ко мне, положила мою руку себе на плечи, и мы поковыляли в сторону гор.
- Почему мы не в логове? – спросила я.
- Там нас жали, - устало сказала она.
Я потрогала повреждённую ногу, вся задняя часть бедра изранена.
- Жить будешь, - успокоила меня Лита.
- Теперь мы можем открыть клуб порванных задниц, - пошутила я, но смеяться, ни сил, ни желания у нас не было.
Всё в порядке, я жива, моя война продолжается. |
