Тишина оглушает,
шаркающие шаги по квартире разносятся эхом,
на земном опустевшем шаре
ночью плоском, стоящем на трёх китах,
и укрытом тёплой и тёмной шалью,
я пропал. И ещё пропах.
Я пропах сигаретами,
пропах газетами, запахом бумаги новых книг,
запахом бумаги книг старых,
которые время уничтожает медленнее
чем огонь пожара,
пропах и запахами других.
Других, не таких как ты или я,
других, неискренних, лицемерных,
поэтому, когда я кричу "Илия,
помилуй Боже",
пахнет кислотным запахом лжи чужой,
капает кислота и разъедает кожу,
ломается голос мой.
Но корабли уплывают в гавань,
скоро конец навигации.
Люди, не запасающиеся дровами,
топят печь ассигнациями..
Портят кровь, ложатся спать,
портят кровь в постели.
Тишина оглушает и крики опять
слышатся через стены.
И ангела голос, шепчущий сны,
не слышен за какофонией
оглушающей тишины
в часы ночные. |
