- Вот, зацени:
Летит деревьев чешуя,
вокруг не видно нихуя.
И только тишина кругом,
Ебать! И я, глядящий в Ом!
- Федя, какого ляда? Я тут распыляюсь в попытках вложить в твою недалёкость хоть капельку осознания, а ты со своей чешуёй…
- Ладно, проехали, чё там дальше?
- Страдание и освобождение — субъективные состояния и одновременно некая космическая реальность: страдание — состояние беспокойства, напряженности, эквивалентное желанию, и одновременно пульсация дхарм ; освобождение (нирвана ) — состояние несвязанности личности с внешним миром и одновременно прекращение волнения дхарм…
Когда Эдуард говорил, Федя, обычно, погружался в анабиоз, улавливая лишь первое и последнее слово.
- Кому дхарма, кому карма. Глянь, какая попочка!
- Женщина - суть проявление, уводящее ищущего с пути истины в бездну омрачений.
- А ты, временем, не заднеприводный? – спросил Федя и сжал кулаки. Он на дух не выносил педиков.
- Фёдор, я к тому, что «первым делом самолёты», и, последним, к стати, тоже.
- А, ну-ну…
Фёдор с детства не выговаривал букву «С» и потому всячески избегал слов с её присутствием. В паспорте он значился как Александр Александрович. В трущобах, среди себе подобных – Сан Саныч, в собственном произношении – Фан Фаныч. По вышеизложенным причинам все его называли Федя. Федя любыми способами хотел достичь просветления. Он впитывал в себя, как губка, все вредные привычки. Его было два: «ищущий» и «добивающийся». Никогда не посылая «на хуй», он посылал «в пизду на перерождение», либо «в жопу, без права на перерождение».
*Сноска по Фрейду: в виду отсутствия «С» в буквенном рационе Фёдора, у него был развит некий комплекс, благодаря которому Федя часто изъяснялся кулаками.
- А ежели я в медитации неделю прокачумаю, я попаду в нирвану?
Они свернули с проспекта и пошли дворами к Феде.
- Пойми, Федя, концепция буддизма не основывается на одном лишь стремлении к просветлению. Бесспорно, к просветлению стремимся мы все. Но учение, само по себе, гораздо глубже и многогранней. Ты так алчешь просветления, что забываешь прописные истины буддизма: «желание – есть страдание», а страдание, по сути, - есть невозможность освобождения.
- А попроще?
- Пинцет! Проще – некуда. Пока желаешь – страдаешь, пока страдаешь – какая, в жопу, радость освобождения?
- В жопу?
- Прости, в пизду.
Эдуарду было легче в дошкольном периоде. В самое первое «первое сентября», на самом первом «первом уроке», при знакомстве с классом, он впервые услышал : «Эдик-педик». Школьные годы прошли под этим лозунгом, что послужило причиной в дальнейшем обозначать себя, не иначе, как Эдуард. (По мнению Эдуарда, Фрейд тут ни при чём). Не имея никаких вредных привычек (по крайней мере, он так считал), Эдик был всегда приветлив, вежлив, улыбчив и учтив. Его было три: «думающий»; «знающий что думает» и «думающий, что знает». Он заменил в своём лексиконе «ёбань» на «урбан», «пиздец» на «пинцет», и «хуй» на «ляд»
- А как умер Будда? - спросил Федя, когда они поднимались по заплёванным лестницам к Фединой квартире.
- Это ты, дурень, умрёшь, а Будда, сбросив с себя бремя смертей и рождений – слился с вселенной.
Эдуард работал на двух работах, а Федя работал только над собой. Эдик любил приговаривать: «От работы дохнут кони, ну а я - бессмертный пони». Феде же нравилось: «Кто к нам с чем, тот от того и того», но он этого никогда не озвучивал из-за вражеской «С».
- Знаешь, Эдя, наверно меня два, но, типа, это дважды Я один.
- Любого рода множественность является лишь иллюзией Единого.
- Так чё, я, типа не я? – спросил Федя доставая пиво из холодильника.
- Ляд его знает, есть зелёный чай?
- Только трава.
- Какая?
- Прущая, конечно! Вот, ща курну, и уйду в нирвану!
- Видишь ли, Федя, при таком образе жизни, твоё урбанистическое сознание также стремится к просветлению, как крот к солнцу, что по кармической тенденции не оставляет тебе шансов распрощаться с самсарой.
- Иди в пизду!
- А ты – в жопу!
Федя сильно пнул Эдуарда по причинно-следственной связи.
- Это ты – в жопу!
Поглядев немного на то, как Эдуард корчится в углу, Федя, с буддистским спокойствием ушёл в спальню, затем в себя и, в итоге - в нирвану.
Эдик навсегда покинул этот дом, трезвый образ жизни и, как следствие, этот мир.
Федю больше никто не видел.
Эдика больше никто не слышал. |
