Дед Остап пришел под вечер, принес водки и синих слив, и сказал: "Давай ёбнем по сто".
Я кивнул.
В этот день много лет назад у деда Остапа умер сын. С тех пор дед успел похоронить жену и собаку, продать квартиру в городе и переехать в село. Купил половину дома у семьи, которая в скором времени собиралась эмигрировать в Израиль. Жил он одиноко, а когда соседи наконец решили съехать - обрадовался. Но, вероятно, радовался недолго, потому что появился я. Меня в то время попросили присмотреть за второй половиной дома, не обозначив сроков. Я согласился, отчего бы и нет - добираться до работы было удобно, хоть и далеко; радовало отсутствие шума, дешевизна пельменей в сельмаге и, конечно, воздух. В доме были все необходимые удобства, а после моего приезда появился еще и интернет. Рядом с домом был большой сад, за которым дед Остап ухаживал, и ухаживал хорошо. Завел три улья, торговал медом и овощами-фруктами по сезонам.
Сосуществовали мы спокойно. Не могу сказать, что дружно, так как я много времени проводил вне дома, а дед Остап только коротко здоровался и иногда интересовался, как мои дела. Когда мы познакомились, я физически ощутил - мне тут не рады. Нет, конечно, никто не собирался выкуривать меня из дому, но некоторое напряжение витало в воздухе определенное время, а потом исчезло само собой.
Иногда я думал о том, что Остапов сын вполне мог быть моим ровесником. После этой мысли мне становилось беспокойно. У меня не было детей, но я вполне осознавал, насколько неестественно это - хоронить своего же ребенка. Приставка "дед" прилипла к Остапу уже в селе. И по виду, и по характеру никаким дедом он не был, но иногда говорил "что прижилось - не отрежешь", будто оправдываясь.
- Наливай. За Егорку.
Выпили не чокаясь. Я ни о чем не спрашивал, он почти ничего не рассказывал. Обмолвился только, что старую сливу подлечить нужно, "а то до следующего года не доживет".
- Пойду я. Сливы ешь. Вкусные. Бывай.
- Спокойной ночи, вы заходите, буду рад.
- Зайду.
К тому моменту я жил в селе уже три с половиной года, но еще ни разу не пожалел о том, что приехал. Всё больше думал о другом - кому продадут половину дома и продадут ли вообще. Иногда складывалось впечатление, что этот период уютного застоя - необходимая часть моей долгой и непременно интересной жизни. Я никогда не допускал мысли о том, что могу умереть неожиданной или мучительной смертью. Не видел и не мог представить себя старым, немощным, или молодым, но умирающим от рака\цирроза\СПИДа. Тема смерти всегда интересовала меня, но с какой-то совершенно исследовательской точки зрения. На определенном этапе жизни это прохладное детское любопытство меня выручало. Выручало до тех пор, пока мой двоюродный брат Саша не взорвал на поселковом пустыре пачку петард и не остался без кисти руки. Это было наше с ним привычно-счастливое лето - нас отправляли к бабушке и мы сходили с ума от свободы и неконтролируемого детского счастья. Если вы провели хотя бы одно лето своей жизни без родителей, вы меня поймете.
Саше тогда было 14. После выписки из больницы он почти не выходил из дому, стал много есть, очень располнел, отрастил длинную челку, которая практически полностью закрывала его лицо. Ходил, засовывая рукав покалеченной руки в карман брюк и практически не разговаривал со мной.
После жизнь сложилась довольно неплохо и у меня, и у него. Но в тот день я понял, что кроме любопытства существует еще и страх перед смертью. Потом я запомнил это чувство и решил больше никогда не бояться.
Я думаю о том, что дед Остап - буддист, достигший истинного понимания учения. И ему совершенно не страшно умирать. В сущности, это всё равно, что продать половину дома и эмигрировать в другую страну. |
Правила
| +2 | Шедевр! Одно из лучшего здесь! |
| +1 | Понравилось |
| +0.5 | Что-то есть |
| 0 | Никак |
| -0.5 | Хуже чем никак |
| -1 | Отстой |
| -2 | Пиздец, уберите эту хуйню с Тепловоза! |
|
Средняя оценка крео:
Проголосовавших: 10
! Голосование доступно только авторизованным пользователям |
|
|
