Если бы хоть раз могла запомнить так, чтоб больше и не вспоминать, как смотрит на меня мой нападавший павший, тогда-то, может, он и стал бы бывшим. Плохим или острым, чужим или страшным. Состояние непонятно какое: то ли правдивое, то ли ложное. Когда боишься сказать самое простое, но так легко говоришь сложное. Вот он приваливается к моему животу, не отпуская стакан, что-то шепчет, и я понимаю, что плачет. Потом мы берём ножи и вилки, и скармливаем друг друга нашим волкам. То, что мы это знаем, на двоих - нам пощёчина всё ещё белым пятном, и, наверное, слишком большая удача. Тяжелые, тёплые, рассатанные, небрежно-верные, лощёные, ватные, наши нервы распутные до приятного. На излом, уходя, день идёт на попятную, солнце сядет за борт за углом. Мы немые, любимо-упрямые, но простор окунает в испуг, за заброшенным крошечным столиком, только руки - спасительный круг. В этом доме темно и невнятно. Пахнет всё ещё телом и сном. Спешным нерестом душ, вероятно. У кого-то из нас в горле ком
___________________
Ш1 (Шампанская) |
